Всем любителям плюшек и счастливых концовок…
Любовная история со счастливым концом
Никогда не войдет в легенды…(с)
Жила-была принцесса. Банальное начало, не правда ли? Вообще-то была она царевна, но сами понимаете: иностранные веяния, мода… Словом… Жила-была принцесса. Самая обычная такая принцесса, отливающая в рыжину, зеленоглазая и даже симпатичная, когда улыбнется. Не красавица, да особо и не умница, новых звезд не открывала, тройные интегралы в уме не считала, романтических стихов не писала, и даже не умела играть на арфе. Может быть, тогда она была искусная рукодельница? Да нет, лебеди с ее полотен хоть и были похожи на лебедей, но не оживали и не плавали по дворцовому пруду, вышитая скатерть не превращалась в самобранку. Не была она и магом, не скакала по болоту в виде лягушки, не вылетали из ее рукавов птицы, не прятались по ее сундукам добры молодцы.… Хотя последнее, это уже несколько из других характеристик.… И даже приворотные зелья принцесса не варила, ехидно хмыкая, когда фрейлины предавались невинному гаданию на ромашках, с замиранием сердца шепча: «Любит, не любит…». Придворные маги и кудесники дружно разводили руками и говорили, что против страшной болезни Цинизма еще не придумали лекарства, и не иначе, как это кто-то из государственных врагов и завистников проклял царскую дочку. Придворный шут выразился более кратко и по существу: «Против вредной девки одна управа – любовь!». После чего на все вопросы только сосредоточенно брякал своим колпаком с бубенчиками. А ближе к вечеру и вовсе сбежал помогать принцессе трясти яблони в саду достопочтенного барона Гуги Фон Кнотта, старого брюзги и обжоры. И только крикнул, обернувшись, на измученный стон царя «Да какая любовь…» - «Настоящая!». Несчастный отец плюнул, почесал затылок, сдвинул натирающую корону набок, и пошел устраивать государственные посиделки в тесном кругу, авось кто что дельное скажет. И правда, разошедшиеся после хмельной медовухи бояре начали один за другим припоминать истории, слышанные в детстве от кормилиц, про великую любовь, где фигурировали прекрасные принцессы, злобные драконы и доблестные рыцари. Только вот беда: драконы уже почти век как занесены в Красную книгу, о чем прекрасно осведомлены и чуть что грозятся написать в Заморское Общество Защиты Животных. А от этих бюрократов никакого спасения! Доблестные рыцари как один лежат по санаториям, где проводят турниры исключительно по потреблению медов да пива. Мечи уже давно в царской казне ржавчиной покрылись, щиты паутиной позаросли… Принцесса, гм… Ну принцесса настоящая, правда вот не красавица, но хоть и не уродина! А в великую любовь в наш прогрессивный век колесования вообще верят только дураки, окститесь, Ваше Царское Величество! Однако, как известно, пьяному море по колено, а уж пьяному царю и вовсе по щиколотку.
- Добыть дракона и рыцарей для моей дочери! По царскому указу…
Спустя месяц принцесса задумчиво протирала какой-то тряпкой обеденный стол в пещере и вела задушевную беседу с драконом Гыргом, убежденным вегетарианцем, редким красавцем с золотистой чешуей, и просто приятным собеседником, знающим тысячу и один способ достать окружающих, ибо первым правилом драконов было: Гадь не только ближнему, но и дальнему твоему, вообщем всем, до кого дотянешься! Таким образом, дракон излагал теорию, а принцесса практиковалась, благо подопытного материала в виде рыцарей хватало. Как только очередной недотепа, закованный в стальную броню появлялся на горизонте и пытался изобразить из себя Спасителя и Героя на него тут же обрушивался град насмешек, издевок и издевательств… Чего стоил только тот раз, когда принцесса объявила, что избранник ее должен быть силен и статен, а под доспехом она фигуру де разглядеть не может, и пусть «товар», то есть рыцарь покажется лицом! Бедный рыцарь, ошалевший от натиска «слабой жертвы драконьего произвола» потихоньку снял с себя латы, наручи, поножи, шлем… И предстал перед «гнусной ящерицей» в истертом шелковом нижнем белье, на котором за ветхостью уже не просматривался родовой герб. Благородный спаситель грохнулся в обморок и поэтому не слышал довольного, дружного смеха принцессы и дракона. Те в свою очередь были полностью довольны жизнью и друг другом – благородные рыцари уходили под градом насмешек, неблагородных крестьян, попытавшихся устроить охоту на дракона, принцесса встретила верной боевой сковородкой и любимой боевой скалкой, и при этом завывала и ругалась не хуже дракона. Иноземные послы ездили посмотреть на такую диковинку, как живой, действующий дракон, в казну текли денежки…
Время шло, поток рыцарей поредел, а после и вовсе сошел на нет, принцесса увлеклась готовкой на драконьем пламени, пекла плюшки и пироги, Гырг любовно охранял сокровища и принцессу, лопал выпечку в огромных количествах, а по вечерам изредка рассказывал историю какого-нибудь артефакта из своей коллекции… Ее Высочество, устроившаяся под теплым, драконьим боком, гревшим лучше любого камина, гладила кота, однажды забредшего в пещеру, да так там и оставшегося, восхищенно внимала и иногда, под чутким руководством дракона, из подвернувшихся прутиков и камешков выкладывала планы былых сражений – она, как выяснилось, была неплохим стратегом… Но в один из таких уютных вечеров, ровно в тот момент, когда принцесса закончила разбирать обманный маневр «Подложенный кабан», на пороге появилась мокрая, несчастная и шмыгающая носом фигура – на улице лило так, что хороший хозяин собаку из дома не выгонит, а дурной – отправит тещу в лес, по грибы. Чихая и побрякивая на ходу, фигура двинулась в направлении удивленных обитателей пещеры. Гырг чуть не подавился двадцатой по счету плюшкой с корицей от такой наглости:
- Слушай, благородный, - вкрадчиво начал он, - ты знаешь сколько времени?! Ночь на улице! Что ты, маньяк какой из подворотни, чтобы по такой поздноте драться приходить? В соответствии с Рыцарским Кодексом явишься завтра с утра! Натощак! Со всеми положенными справками, в том числе от короля, Общества Защиты Животных и психолога, тогда и о бое поговорим! И букетик цветов не забудь!
- А букетик то зачем? - тихо поинтересовалась принцесса.
- Чтоб тебе по таким лужам не собирать его самой – рыцаренышу на могилку, - фыркнул Гырг. Вечерний гость подошел поближе к костерку и стало понятно, что бряцал он не доспехами… А многочисленными колокольчиками, пришитыми на одежду. Несчастный, мокрый и дрожащий королевский шут жалобно посмотрел на дракона с принцессой и чихнул. Дракон и принцесса переглянулись…
Завернутый в плед шут шумно хлюпал травяным чаем из чашки с надписью «Белый и пушистый», принцесса с руганью вытирала натекшие с его плаща лужи, кот брезгливо тряс лапами, и только дракон по-прежнему лежал на месте, рассуждая примет ли Общество Защиты Животных жалобу от придворного шута на выгнавшего его царя… С одной стороны, от разумных существ они жалобы не принимают, с другой, - тут дракон ехидно фыркнул, - должность шута разумности и здравомыслия не подразумевает! Принцесса доказывала, что шут, которого через год не казнили – разумен и здравомыслящ, Гырг приводил контраргументы…
Согревшийся предмет обсуждения тем временем потянулся за плюшкой, откусил, пожевал и задумчиво предложил очередную неразумную идею:
- А давайте этими плюшками торговать? …
«…Одной из главнейших достопримечательностей Стольного Града считается кабак «Драконье пламя». Располагается он за пределами города, но любой уважающий себя путешественник, бард, моряк или наемник постарается остановиться именно там, потому что места более щедрого на всевозможные истории, происшествия, волшебные приключения, страшные опасности и прекрасные легенды – еще поискать! Разве не здесь набираются отряды кладоискателей, готовых пойти на край света за огромными богатствами? Вон они, сидят в уголке, шепчутся, пива требуют… Карта у них есть, но идти они не спешат – тринадцать их, несчастливое число, не дастся сокровище в руки. А во-о-он там набирает одноглазый капитан бесстрашных моряков, не боящихся бурь, ураганов, песен прекрасных сирен и «Летучего Голландца», зовет на поиски не то Края Света, не то Золотых Земель, где люди вверх ногами ходят… Шумна морская братия – вон поют, третью бочку рома допивают. Вон то – ну, точно вам говорю, прекрасный принц! Видите, как глядит на портрет в медальоне и вздыхает с бараньими…ой! мечтательными глазами? Что? Вон те, которые на него так пристально смотрят? Да нет, не разбойники, что вы! Это поэты, барды и менестрели! Склочная, скажу вам братия, друг друга терпеть не могут, но держаться стаей, как какие-то падальщики - боятся, что кто-то один хороший сюжет для баллады урвет. Они такой стаей таскаются за каким-нибудь бедолагой, по неопытности пускающимся на поиски подвигах с шумом и помпой… Спасет такой дурачок какую-нибудь девицу, хотя что там спасет – поможет кувшин донести или дорогу перейти, и все – привет! Братия брякальщиков накатает про них такую любовную балладу, что бедному герою только и остается, что жениться, да забыть про подвиги…
Вообщем, весело всегда в «Драконьем пламени», да и кормят здесь отлично, фирменное блюдо заведения: плюшки с корицей, приготовленные на драконьем огне, экспортируется в четыре сопредельных государства, тем и казна наша пока еще жива… Впрочем, как быть обыденным заведению, у которого хозяева такие чудные? На барной стойке кот развалился – в зал смотрит, нарушителей выглядывает, коли найдет – пройдется когтями да зубами, порядок поддержит… На заднем дворе в пещере дракон настоящий живет – на его огне то и готовят, а еще он по праздникам детишек катает и чудеса высшего пилотажа в небе показывает – такие петли крутит, что дух захватывает… Ну и Хозяин с Хозяйкой, конечно… Вроде люди обычные, да только где еще встретишь такую ладную пару? Кажется, раздора промеж ними за все эти годы ни разу не было. Все то они вдвоем, да улыбки у них на лицах счастливые. Хозяин - тот на флейте играет, да подносами жонглирует – только бубенчики на поясе позвякивают. Строен да ловок он по-прежнему, как в молодые годы, глаза мудрые, да чуточку насмешливые, руки до любой работы скорые. Хозяйка – та больше делами ведает, да посетителей принимает, умна она для женщины, раз в глаза глянет – будто душу насквозь прострелит. И немолода уже, да хороша – глаза блестят, осанка гордая, язык острый – так ни разу никто из бардов и не рискнул о жизни ее балладу сложить, хотя многие хотели, да смеялась только она, дескать «Любовной истории со счастливым концом в легенде не место!», с тем все и уходили…» Из хроник Стольного Града за год 19….
|
