В далёкой, жаркой Австралии, жил негр Алима, со своей семьей. Жена его, была красавица, Закка. И было у него трое детей, Один сынишка – Шахид, и две дочери – Нара и Рамиль. Жил он на берегу озера Торрен, в высоком деревянном домике, больше похожем на сарайчик…
Вот, как-то раз, пошёл Алима с сыном Шахидом на зебр охотиться. Первым делом, пошли они к водопою, как вдруг…
- Отец! Стой! – раздался шёпот Шахида.
Притаившись за густыми листьями кустов, охотники молча раздвинули желтые, суховатые ветви. Предчувствия не обманули сына – у водопоя столпился довольно большой прайд, рыча, толпясь и топчась на одном месте.
- Что они делают? – спросил Алима, не разглядев львов.
Тут раздался бешенный рёв, львы и львицы разбежались, и один на один, остались только два, мускулистых, огромных льва. Чернокожие мужчины увидели, что, разбежавшись, прайды разделились на два, а два льва – были вожаками своих пустынных, безлюдных земель. Здесь, у водопоя, не отошла ото льва лишь одна львица. Хрупкая, с ярко-золотистой шерстью, она изящно отскакивала ото львов, но не отходила ни на шаг. Но вот, прыжок, промах, удар… львица притаилась на песке. Резко, дыхание сократилось, и глаза львицы покрылись стеклянной коркой…
Львы успокоились, и хладнокровно ушли к своим прайдам, оставив мёртвую львицу на берегу. Откуда-то, из первого прайда, выскочил маленький львёнок, с котёнка ростом. Он отчаянно рявкал, перескакивая кровавую лужу вокруг львицы.
- Это её львёнок… - сказал Шахид. – Отец, заберём его? Как подрастёт, мать смастерит тебе одежду! Ну, давай…
Алима дождался ухода прайдов, аккуратно вышел из кустов, тихо подойдя к убитой.
- Бери верхнюю часть львицы, а я – нижнюю. – Крикнул сыну Алима.
- А…
- Что «А…»!?
- А… львёнок!?
- Эх, Шахид, Шахид! Ну, в сумку его положи. Дотерпит до дому, пусть остаётся. Нет, так нет – скинем в озеро.
Радостный Шахид подошел к рычащему малышу, и, взяв на руки, засунул его в охотничью сумку-рюкзак, чтобы головка выглядывала наружу…
Долго доносились пустые, жалобные визги свернувшегося комком львенка, словно его поранили, или хотели убить.
Дома, Закка стянула шкуру с мертвой львицы. Поужинав, львёнку подкинули кусок сырого мяса, и смачную кость с убитой матери. Маленький комочек лишь съежился, и обнюхав кость снова жалобно завизжал.
- Надо решать, как его будут звать! – сказала мать Закка.
- Не «его», а её, мама! Это девочка. Назовём её, скажем, Ада? – предложил Шахид.
- Ну, знаешь ли, никто лучше не подберёт имя девочке, чем девочка! – возгласила Рамиль. - По моему, 16-летнему опыту, самое удачное имя – Дарма!
- А ты что скажешь, малютка Нара? – спросил отец у маленькой негритянки, еле дотягивающейся до стола.
- Я, пап, смотрю на неё, и думаю: в любой момент она «цапнуть» нас может, наверное, Чапа ей больше идёт, чем Ада, или Дарма? – тихо пробормотала 7-летняя Нарка, доедая львиное мясо.
- Из всех предложенных вариантов, пусть мать выберет. – Сказал Алима.
- Мне, последнее больше по душе. – Выбрала Закка, стараясь не обидеть старших детей. – Первые два, конечно, тоже ничего, но…
- Да понятно всё! Чапа так Чапа, что ты, ещё оправдываться будешь?! – Не стерпел Алима. – Рамиль, Нара – быстро мыть посуду! Сейчас у озера как раз прилив. Идите!
Девочки ушли, собрав с бамбукового стола в большую корзину всю грязную посуду.
- Чапа, Чапа! – Позвали девочки. – Пошли, Чапа!
Львёнок подскочил, как маленький, пушистый комочек, и подбежал к негритянкам. Вся злоба исчезла… или скрылась в душе! Чапа оказалась очень смышленой львицей.
Через две недели, рядом с домом, совместными усилиями достроили небольшой загон. Там было большое, старое дерево, с крепкой корой, будка, типа собачьей, только в три раза больше, и много песка, с кочками, и возвышенностями. Чапа была безмерно рада, что ей больше не придётся спать на крепкой цепи, из древесных колец. От этой ужасной «верёвки» с занозами, использовавшейся для поводки зебр в дом, невыносимо пахло секвойями, которые Чапа ненавидела.
Как только львицу впустили в загон, первым делом, она принялась обнюхивать местность. Тщательно изучив свой новый дом, Чапа подбежала к туе, и принялась точить когти. Долго наблюдала семья за Чапой, с восхищением переговариваясь, друг с другом…
Жили они, как обычно – убивали зебр, ели их мясо, делили одежду. Прожив так до того момента, как Чапа подросла, они и не задумывались, об убийстве зверя. Тем более, Чапа, стала всеобщей любимицей семьи Алимы. Но, лишь один человек, оставался, равнодушен к львице – Алима…
- Так, Закка, мы с Шахидом идём на охоту. Ах да, я больше не намерен таскать кости этой лентяйке. Надо, сами её выгуливайте – что найдёт, то найдёт! – Злостно заметил Алима.
- Но, отец, если её выгуливать, боюсь, мы будем на цепи, а не она! – возмутительно заявила Рамиль.
- Чапа, как ты говорила, очень «смышлёная» львица. – Ещё более злостно, с насмешкой, заметил Алима.
- Ну и что! – Чуть не плача крикнула на отца Рамиль, и убежала в тропический лес.
- Алима! Теперь иди, ищи дочь свою! Что ты за отец такой! – Разозлилась Закка на мужа, и ушла в дом, громко хлопнув дверью.
- Шахид, ты что мне говорил, что будет мать одежду из шкуры львицы делать!? Так пускай и делает! Сам иди, и говори ей, из-за чего я вашу «Чафу» взял! – Спокойно сказал Алима.
- Не Чафу, а Чапу! И вообще, до свиданья тебе, отец. Бездушный ты человек! – Дерзко поспешил уйти на охоту Шахид.
- А ты, Нара, почему не идёшь мыть посуду? – Надеялся отвлечься от злости Алима.
- Ты взял Чапу только из-за шкуры?! И ты мой отец!? Я не хочу слышать тебя! Я не буду говорить с тобой примерно два дня. Мне нужно побыть одной… – Маленькая Нара ушла по берегу озера.
Из окна, Закка слышала весь спор. Она вышла из дома, и села за пустой стол, рядом с Алимой.
- Ну, что, успокоился?! Разогнал детей, иди теперь, ищи. Ты вообще понимаешь, что с ними может случиться?! Ладно, Шахид, ему 21 год. Но Нара и Рамиль… Ты ведь не показывал им тропики, и не разу, не водил по берегу озера вниз. Учти, Алима, если с детьми что-то случится…
- Да понял я всё, понял! Отстань от меня! Иди вон. Тебе ещё надо разделать Чапу. Не подходи ко мне ближайший час. – Подскочил Алима, и пошёл на свой любимый топчан.
Закка не послушала мужа, лишь погладила Чапу по голове, и накормила костями зебры, от мяса с обеда…
К вечеру, дети вернулись, но никто не смел произнести ни слова - горькая обида застыла в сердцах ребят…
Прошёл год. Алима погиб. Как-то раз, на охоте, Алима и Шахид нашли маленького буйволёнка, отбившегося от стаи. Тут выскочила мать малыша. Она бросилась на Шахида, в руках которого, был малыш. Алима выбил из рук сына животное, и бросился на буйвола, чтобы уберечь Шахида. Сам же Алима, не вернулся…
Теперь больше никто не говорил о Чапе плохо, никто не грозился убить зверя. Но что-то случилось с Чапой, будто она без Алимы – не львица. Нельзя было подойти к Чапе, она ничего не ела, стала агрессивной. Тут, близко, к озеру пришёл прайд. Шахид открыл калитку загона, и шёпотом сказал Чапе:
- Иди, вон, твои родные. Убирайся! Нам не нужно, чтобы ты кого-то покусала. Пошла отсюда!
Но Чапа не выходила. Тогда, Шахид поднёс кору секвойи близко к львице. У неё не было выбора – хищница взяла кусок мяса, лежавший рядом с ней, и отбежала от клетки.
- Теперь ты свободна! Иди к своим собратьям. – Уныло посмотрел Шахид в глаза Чапы.
Но карие, крупные бусинки Чапиных глаз, лишь заледенели. «Как это, уйти из дома?» - казалось спрашивала Чапа, глядя на Шахида.
Из сарайчика выбежали Нара и Рамиль.
- Что ты делаешь?! – кричали девочки.
- Ничего! Я делаю то, что должен был сделать давно…
- Да как ты мог!!! Загони Чапу обратно! Мама, мама!!! – по щеке Нары скатилась слеза. – Отец погиб из-за тебя, и ты ещё лишаешь нас Чапы!!! Да как ты мог! Я ненавижу тебя!
Девочка аккуратно подошла к Чапе, позвав львицу в загон. Но теперь было поздно… Львица спустилась к прайду…
- А ну, в дом! – Кричала Закка детям. Но дети были настолько злы и обиженны друг на друга, сто даже не слышали мать.
Но с усилиями Закки, все пошли в дом, опять обиженные и опять злые, как год назад…
Но у Чапы началась своя, новая жизнь. Прайд принял красивую львицу, ведь она пошла в мать, и сразу затмила своей красотой всех остальных львиц. Чапа жила одна, не думая о «друге жизни». Лишь ела со всеми львица, не обученная охоте. Одинокая, Чапа всегда отходила и отставала в прайде. Вожаку это не нравилось – он рычал на неё всё время, но испытывал видную симпатию.
Как-то раз, вожак прайда, принёс Чапе большой кусок мяса, когда она поранила лапу. Но львица лишь встала, рявкнула на него, и проковыляла подальше, в тень. Это и было последней каплей терпения вожака – все кому он оказывал такие почести, падали к его лапам. Никогда, никто не осмеливался на такое! Злостный огромный лев сбил львицу с лап, и, повалив на землю, показал всем, что она больше не в прайде. Но резким ударом лапы, Чапа скинула вожака, придавила его своим весом (откормленным во время жизни в доме), и даже откусила ухо – самый высший знак срама для льва! От стыда, красавчик-зазнайка, при первом подвернувшимся случае, вывернулся, и убежал далеко вдаль пустыни – бывшие владения его отца.
Теперь все признали ослепительную, сильную, изящную Чапу своим новым вожаком…
Но вот, в один прекрасный день, Чапа повела свой прайд к водопою не так, как раньше, и оказалось, что это была чужая территория. Чапа в любой момент была готова сразиться – все вожаки были такими худыми, и слабыми от нехватки корма, что при одном только виде этой бесстрашной предводительницы – они бросались в бегство. Но с этим напавшим было не так…
Это был мускулистый молодой лев, с роскошной, пушистой гривой и ослепительно золотой шерстью, по бокам которого она казалась еще ярче, и играла на солнце. Чапа замерла. Не теряя ни секунды, лев вскочил на задние лапы, и ловко прибил Чапу к земле, хладнокровно махнув хвостом. Странно для прайда повела себя в этот момент львица – она не поднялась, не пыталась смахнуть соперника – ласково мурлыча, она любяще посмотрела на настоящего, вспыльчивого льва. Видно это и был избранник львицы. Но тут, заметив, что происходит, из напавшего прайда вышла львица не менее красивее Чапы – только не очень грациозная. Эта «заботливая», которую звали Аданта, что-то рявкнула вожаку – видно возлюбленному, и тот отошел. Ему тоже приглянулась Чапа – как и он ей. Только львица захотела встать, подняла лапу, как вдруг… Аданта вскочила, и в два прыжка оказалась возле самого горла молодой львицы. Но теперь Чапа опомнилась, и не дала какой-то сопернице перегрызть её горло. Легко, словно пух на ветру, вскочила красавица, и так же легко откинула в сторону Аданту. Но эта завистница, оказалась крепкой – снова и снова нападав на Чапу. И вот, терпение нашей львицы иссякло – рассерженно и громко рыча, показывая серьезность ситуации, Чапа, без особой сложности перегрызла львице ухо напополам, но не стала убивать эту бессовестную бестию.
Молодой лев даже не посмотрел на убегающую от смерти, давнюю подругу. Ласково он подошел к Чапе, оценив не только то, что она ему приглянулась, но и великодушие этой бесстрашной покровительницы диких кошек. Это было начало чего-то нового, большего, чем дружба прайдов...
И вот, когда уже через несколько лет счастливая пара обходила свои владения, вместе с тремя своими детенышами, они увидели людей. Это были женщина, мужчина, девушка и старушка. Они испуганно кинулись в заросли, надеясь, что у львиного семейства плохое зрение. Девушка подняла шум на мужчину:
- Вот видишь! Не выгони ты тогда ее, не мстили бы нам сейчас ее сородичи! Но даже если тебя не загрызут, я все равно никогда не прощу тебя!
- Что?! Да сама хоть помнишь, как ты ее за ноздри таскала! – шепотом ругался мужчина – Ты бы хоть постыдилась еще теперь заикаться о ней!
- Тихо вы оба! Замолчите! Они все слышат! – стукнула старуха по затылкам мужчину и девушку.
Чапа насторожилась. «Неужели это они – те самые двулапые создания, у которых я имела честь питаться и жить?!» - не поверила львица. Но льву не понравилось такое равнодушное отношение жены к людям – уж он-то знал, сколько его собратьев пошло этим «извергам» на корм. Вожак, хотел, было наброситься, но Чапа остановила его. Что-то рявкнув, львица заставила все семейство неподвижно встать, а сама пошла поближе.
- Я убью ее, а вы бегите, со всех ног, пока живые!!! – уже вовсе не шепотом, чуть ли не крича, заставил их пошевелиться мужчина.
- Стой! Кажется, я знаю, кто это… - прошептала женщина.
- Не может быть! – удивленно воскликнула девушка.
Теперь бесстрашно выбежала девушка к львице, надеясь, что это чудо:
- Чапа, Чапушка!!!
И львица вспомнила – «Да, это точно они!». Чапа весело подбежала к Рамиль, затем лизнула Нару, и потерлась о руки Шахида. Ну конечно! Она свалила на землю старуху Закку, и облизала все ее лицо.
- Ну, все, все, Чапушка, успокойся! – посмеиваясь, говорила старуха, нежно отталкивая львицу.
Вожак заметно волновался, но не подходил – он не знал, хорошо это, или плохо.
А Чапа, тут же развернулась, и тихо ушла к своей семье, пока люди радостно обсуждали встречу с ней. Но она не забывала своих кормильцев, своих «родителей», которые не бросили ее среди пустых песчаных полей около мертвой матери. Она приходила к ним очень часто сама, и даже, изредка, приводила своих детенышей – Кару, Азамата и Лобарджо (как назвали их Закка, Рамиль и Нара). Но лев приходить боялся – слишком много он видел смерти своих земляков из-за этих двуногих существ.
Семья помирилась, и теперь уже никто не хотел обижаться, ненавидеть. Все стали жить вместе – Закка, с детьми в своем «большом доме», и Чапа с львиной семьей в своей «маленькой саванне».
Так одинокая львица Чапа нашла свою семью, и свою любовь.
|
