В этот день я проснулся рано,
Прекрасный воскресный день,
Читая молитву воде из-под крана,
Как родниковой воде.
Жеманное солнце капризного марта,
Моей двадцатьтретьей весны –
Хранящая тайну, волшебная карта,
С блеском господней блесны.
Введусь на эту блесну как окунь,
Позабывший про нерест и дом.
Минуя пороги, навстречу потоку,
Проплывая с огромным трудом.
Вконец позабыв, что мне нечего делать,
С теми, кто держит правей,
Я вижу тебя, а ты словно белый
Цветок в голубой траве.
Ты белый цветок, но твоя смуглая кожа,
И ночь твоих темных волос,
Это просто, записанный снова, все тот же,
Ответ на досужий вопрос-
Что вся наша жизнь - совокупность движений,
Вперед и реже назад,
И эти слова найдут отраженье,
в твоих кристальных глазах.
Всю неделю ты живешь за полями,
Всю неделю на другом берегу,
Прости, все это настолько полярно,
Поверь, я без тебя не могу.
Да пропустит читатель заезженный штампик,
Позор для столь живого ума,
Потому – что в моем поэтическом штате,
Повсеместно вода и туман.
И так всю неделю ты дома,
В субботу приезжаешь к отцу,
А знаешь ли ты, долгом влекома,
Как волк обратится в овцу,
Как будут сновать мои юркие птицы,
Среди твоих ветвей,
До той минуты, пока не простимся,
В подъезде у старых дверей.
Ты живешь на окраине города,
В домике принцессы Лилит.
Весенней травы, расслабленный шорох,
С тобой по ночам говорит.
Но это не то, что ты хочешь услышать,
Сквозь всю эту мелкую дрожь,
Понимаешь о чем при помощи крыши,
С тобою беседует дождь.
А утром просыпается солнце,
Утром – просыпаешься ты,
Утром вливается свет в оконце,
Чистый как мысли святых.
И я влюблен в твое древнее имя,
Сладкое как гречневый мед,
Мое сердце - карта трамвайных линий,
Я надеюсь, ты это поймешь.
Сегодня мы находимся в марте,
На носу безрассудный апрель,
Рождаются первых цветов ароматы,
Распускаются почки деревьев,
Все это скребет мои слабые нервы,
А нервы – большие лгуны,
Для меня ты пребудешь принцессой Венеры,
И королевой Луны.
Мне очень подходит такая погода,
Безлистых деревьев офорт,
И я прибавил себе пол года,
Как мальчик идущий на фронт.
И я набивал себе свои шишки,
В нелепой бездумной борьбе,
Но я надеюсь, что эти ошибки,
Не ударят по мне и тебе.
Поезда пробегают по рельсам,
Дверь скрипит под замком,
У тебя есть любимый ротвейлер – Эльза,
С которой я пока не знаком.
Но, даст Бог, свидимся, когда побываю,
У тебя, непременно, в гостях,
Ты покажешь мне свой скромный розарий,
И дом у сада в горстях.
|
