Я натягиваю куртку, одновременно пытаюсь попасть ногой в ботинок. Получается плохо, потому что рядом скачет Пушок, плод любви кавказской овчарки и ротвейлера. Он встает на задние лапы и кладет передние конечности мне на плечи, заглядывает в глаза, поскуливает и пытается лизнуть меня в лицо. Я, хохоча, с трудом стряхиваю с себя эту черную лохматую тушу и пытаюсь закончить одевание.
А ведь я помню Пушка еще совсем маленьким. Помню, как знакомые «за ради бога» просили забрать «этого маленького монстра». Пушок, будучи в месячном возрасте умудрился, как- то ночью, передушить своих братьев и сестер по помету. Как же я мог отказаться от этого чуда, в чьих карих глазах вспыхивали красные искры…
Наконец с облачением было закончено и мы с Пушком вышли на улицу, под тусклый свет фонарей - в прохладную тишину сентябрьской ночи. Я неторопливо закурил, а Пушок побежал делать свои собачьи дела. Вот его нос ткнулся мне в бедро – можно продолжать прогулку. У нас уже выработался свой маршрут, и мы не спеша, направились в сторону темнеющего впереди парка.
Аллея парка была пустынна, из редких фонарей струился серебристый свет, освещая нам дорогу. Пушок медленно трусил чуть впереди, а я был занят своими мыслями. Думал о том, что аппетит Пушка растет с каждым днем, а мое финансовое состояние последнее время оставляло желать лучшего. А мой друг просто обожал свежее мясо.
Вдруг Пушок резко остановился и встал, что- то привлекло его внимание. До меня донеслись звуки, какой- то возни, приглушенный женский визг. Нашаривая в кармане кастет, я позвал Пушка, шерсть на его загривке стояла дыбом. Не медля больше ни секунды, мы, продираясь сквозь кусты, ринулись на шум.
На открывшейся впереди поляне, в свете полной Луны мы увидели неприятную картину – трое подонков пытались изнасиловать девушку. Поглядев друг на друга, мы с Пушком, молча, бросились вперед. Схватка была недолгой. Один гопник валялся на траве, хрипя и давясь собственной вонючей крови – я сломал ему челюсть. Второй сидел возле куста, воя по-звериному, баюкал, как ребенка, обрубок своей руки, Пушок перекусил ее как спичку. Третий оказался шустрее и растворился в темноте со скоростью звука. Пушок подошел к всхлипывающей девушке, та стыдливо прикрывала грудь остатками своей блузки. Пушок лизнул ее в лицо, и она доверчиво обняла его, зарывшись лицом в густой шерсти.
Мы встречались с Девушкой уже целый месяц. Высокая грудь, круглая попка, может, кому- то она покажется полноватой, но мне она нравилась, да и Пушку тоже. И вот, наконец, она согласилась прийти ко мне. Скромный ужин при свечах, мы много выпили. Лицо Девушки светится счастьем. Моя постель, я глажу ее бедра, целую ноги в шелковых чулках, неторопливо вхожу в нее. За дверью спальни слышен лай, когти Пушка скребут по ней, она содрогается под ударами мощной груди кобеля. Я прошу девушку встать на четвереньки, она пьяная от вина, и от любви, покорно соглашается. Она мало, что уже соображает. Я тихо в стаю с кровати, открываю дверь и пускаю Пушка. Он немедленно взгромождается на нее. Дальнейшее уже не вижу и ухожу на кухню. Там одеваю наушники плейера, включаю свежий сборник easy listening и отрубаюсь.
С утра, совершенно разбитый, плетусь с кухни в спальню, оттуда слышится хруст и довольное урчание. Пушок лежит на кровати и смачно грызет ногу девушки, она сама как сломанная кукла валяется внизу, в ее открытых остекленевших глазах испуг и безмерная тоска.
-Что ж ты делаешь, непутевый! – повышаю я голос на Пушка.
-Грррммм – уставился на меня кобель, с его белоснежных клыков капает кровь.
-С чулкам же жрешь, потом тошнить будет, а мне убирать?
Пушок, словно поняв, умница моя, когтями стаскивает с голени остатки чулка и продолжает вгрызаться в плоть.
Вздохнув, я беру Девушку за целую ногу и тащу в ванну разделывать, ее голова смешно стукается об порог комнаты.
-А на ужин у нас будут котлеты! – бросаю я через плечо Пушку.
В ответ слышится одобрительное повизгивание моего друга.
|
