«ЦВЕТ НОЧИ» В СВЕТЕ ДНЯ ИЛИ ДЕНЬ РОЖДЕНИЕ БЫВШЕГО ДРУГА»
Скорей всего, причина того, что каждый человек является единственным в своём роде, неповторимым и индивидуальным (одним словом, личностью) кроется в разном восприятии мира, а также в отличии наших ассоциаций, связанных с чем-либо. В живописи 19 века существовало целое направление, посвящённое образам и цветовым (не графическим!!!) ощущениям. Название ему «импрессионизм» (от слова «импрэш» - впечатление), а наиболее яркими представителями можно считать Винсента Ван Гога, Поля Гогена и Клода Моне. Смею заметить, хотя, быть может, и не имею на это морального права, что их работы у многих и в основном не сведущих в искусстве людей, к сожалению, не вызывают восхищения. Наряду с этим другие люди восторгаются мировыми шедеврами. Так или иначе, работы импрессионистов производят на народ впечатление - положительное или отрицательное, самое главное, они не способны оставить нас равнодушными. Это высокое искусство, вызывающее глубокие ощущения, ибо впечатление - сильнейшее из эмоций, противоположность безразличия, и это прекрасно, что оно существует!!!
Подобная закономерность существует и в нашей жизни. Один человек, услышав сочетание слов «цвет ночи» представляет себе сплошной чёрный тон или едва мерцающие звёзды на небе, другому видится шумный город в тёмное время суток с горящими огнями окон, клуб, специализирующийся на азартных играх, шампанское, стриптиз, танц-пол. Иной же настолько примитивен и лишён всякой фантазии, что в его воображении, состоящем из одних параллельных линий, не возникает при этом ни одной абстрактной или какой-либо вообще мысли. У меня же выражение «цвет ночи» ассоциируется отныне с собственной карьерой на радиостанции «Альфа» волна», куда по счастливой случайности мне довелось попасть в качестве ведущей программы «Цвет ночи».
С Аллой Богдановой мы учились когда-то в одной группе и даже были какое-то
время хорошими подругами. Постепенно наши жизненные тропинки разошлись, однако мы продолжали перезваниваться, а изредка даже выкраивали время для встречи.
Аллу я всегда знала как пробивную и невероятно настойчивую женщину, умеющую добиваться всего, чего она только пожелает. Подтверждением вышеозначенной мысли стал факт того, что служебную лестницу она прошла от «а» до «я» в самые наикратчайшие сроки. Начав карьеру оператора салона связи, позже подруга перешла работать на радиостанцию «Альфа волна», и, одолев нелёгкий путь от помощницы секретаря до программного директора, теперь была по-настоящему счастлива и довольна своей работой. И кто, как не Аллуша (так подругу обычно называли одногруппники) могла знать, что я всегда грезила о профессии ди-джея. Шли годы, всё менялось, но мои мечты оставались ими: то ли я не слишком стремилась к их исполнению, то ли на меня повлияли насмешки близких родственников, «судящих обо всём со своей колокольни», а оттого до жути консервативных. Кстати, каждый раз, слыша слово «консерватор», я представляю себе баночку свеженьких, едва распакованных консервов, и думаю, что не одна я такая, так как всё дело в тех же самых ассоциациях.
И снова в моей жизни имело место очередное совпадение! В погожее весеннее утро я, подпевая весёлой мелодии, лившейся из радиоприёмника, распечатывала баночку рыбных консервов, собираясь приготовить один из моих самых любимых супов. В тот же момент раздался телефонный звонок, на проводе была Алла.
- Привет, привет! - заговорила она бодрым голосом.
- Алка, салют, давно не слышались. Как ты, процветаешь?
- Включи радиоприёмник, получишь тому подтверждение!!!
- Совпадение, подруга, я как раз слушаю «Альфа-волну».
- А иначе отныне и быть не может.
- Отныне? - не поняла я.
- По крайней мере, с завтрашнего дня, это я могу тебе сказать абсолютно точно. Хочешь знать почему? Поздравляю, ты теперь ди-джей, точнее, радиоведущая ночного эфира, - голос Аллы постепенно понизился, - программа «Цвет ночи», понимаешь ли, - рассмеялась моя собеседница.
- Ты, наверное, шутишь.
- Обижаешь!!! Я для тебя старалась, а ты всё свела к приколам. Представь себе, нет! Приходи трудовой договор подписывать.
- Алла?!?! - я была обескуражена, - ты меня даже не спросила, - я, между прочим, не собираюсь увольняться со своей настоящей работы. Ты бы хоть поинтересовалась, где я на данный момент устроена.
- Перестань. Ни откуда тебе увольняться не придётся. Это НОЧНОЙ ЭФИР!!! Или ты по ночам работаешь? - сыронизировала Алла, так и не полюбопытствовав о моей профессии.
- Ну, ты вообще... блин, даёшь, - обиделась я.
- Не плакай, моя боевая подруга, - снова засмеялась моя собеседница, - всё путём будет. У нас сотрудница одна в декрет ушла, место освободилось как раз для тебя, три раза в неделю по три часа, работа совсем не напряжная, а платят отлично. Между прочим, ночной эфир дороже дневного оценивается!
- Ты правда считаешь, что я осилю?
- Прекрати, - в голосе Аллы послышались раздражительные нотки, и я решила больше её не злить, - значит так, через час жду тебя в офисе с необходимыми документами.
- Через час... - растерялась я, прикидывая в уме, сколько времени потребуется мне для того, чтоб нормально собраться.
- Поспеши, ждать тут тебя никто не намерен, - в трубке послышались короткие гудки.
Я опешила всего лишь на секунду, после чего со скоростью ветра накрасилась, оделась и, не забыв улыбнуться своему отражению в зеркале (я всегда так делаю перед уходом), побежала к лифту. Конечно, не зная сущность Аллы, можно было и обидеться на её командный тон, не терпящий возражений. Но кому, как ни мне известно, что она добрейший человек на свете, помогающий морально и материально всем, кто просит об этом. Скажу честно, таких смельчаков не много, так как некоторые даже побаиваются мою подругу, недоумевая, что под внешней жёсткостью кроется нежная и чувствительная душа.
Уже через полтора часа я выходила из офиса радиостанции «Альфа-волна», наполненная впечатлениями и предвкушениями предстоящих дней, крепко сжимая в руке памятку по пользованию радио аппаратурой и правилами поведения ди-джея в эфире, которые заботливая подруга дала мне на домашнее изучение. Слегка шокированная поведением Аллы, я приходила в себя, вдыхая свежий аромат наступившей весны, в очередной раз убеждаясь в том, что харизме Алки можно только позавидовать. Налицо ещё одно доказательство того, что подобные качества должны развиваться с детства. Хотя, наверное, и с этим можно поспорить.
Как и было обещано, на радиостанции «Альфа волна» мне предстояло трудиться всего-навсего три дня в неделю. Поэтому в понедельник, среду и пятницу с 23:00 до двух часов ночи я находилась под кровом студии. Мой эфир начинался сразу же после окончания радио-игры «Золотой ринг», ведущим которой был Иван Фрелль - молодой, амбициозный мужчина, сыскавший среди юных слушательниц массу поклонниц, жаждущих всенепременно с ним познакомиться. И, хотя на первый взгляд могло показаться, что Иван не замечает интригующих сообщений в своём привате, комплиментов и даже писем, приходящих периодически по электронной почте, в душе он гордился этим, а оттого мгновенно вызвал у меня антипатию. К сожалению, мне приходилось каждый раз сталкиваться с ним в дверях студии, поэтому я, лишь сухо поздоровавшись, старалась пресечь любые попытки не в меру общительного Фрелля поговорить со мной.
Возвращаясь к беседе о программе «Цвет ночи», ведущей которой я стала по воле моей бескорыстной и заботливой подруги Аллы Богдановой, хочу сказать, что в первые дни мне было даже очень нелегко. Обсуждая в прямом эфире самые жизненные запретные темы, я должна была параллельно с этим изучать пришедшую на наш форум лавину сообщений и вопросов от радиослушателей и выбирать лучшие из них для немедленного прочтения во всеуслышание. Поэтому три часа работы превращались для меня в своеобразную гонку на выживание: я вертелась «как белка в колесе» одновременно на бешеной скорости просматривая поступившие письма и договариваясь с очередным дозвонившимся о дальнейшей беседе в прямом эфире. И, пожалуй, если бы не наш звукорежиссёр Тёма, называемый в народе КПУ, что расшифровывалось как «контора полезных услуг», я отчаялась бы в свой первый же рабочий день на «Альфа волне». К счастью, мир не без добрых людей, а Тёма оказался в данной ситуации тем самым спасательным кругом, при помощи которого я удержалась на плаву, и его милое прозвище, придуманное не знамо кем, полностью оправдалось. Оправдала себя и моя новая профессия, которая научила меня по-новому «видеть» мир, а также быстро реагировать на любые обстоятельства и находить оптимальные решения. Привыкнув к бешеному ритму в студии, в жизни я стала всё делать быстрее, а домашние хлопоты перестала замечать и вовсе.
Тайный воздыхатель появился у меня через три дня работы. И, вспоминая об Иване Фрелле, над которым постоянно подшучивали до неприличия любознательные коллеги, я некоторое время пыталась скрыть от них факт наличия моего любвеобильного незнакомца. Но не получилось, и вскоре все узнали о таинственном Оскаре, который постоянно отправлял сообщения на форум, посвящённый программе «Цвет ночи». Его послания резко отличались от всех остальных, и я узнавала их с первых строк, тогда как последние всегда повторялись: «Ваш нежный друг Оскар». Я была не на шутку заинтригована общением с незнакомцем, ожидая из раза в раз, что он наконец позвонит в прямой эфир, и я услышу его голос, но Оскар не менял тактики - медленно, но верно своими письмами он постепенно доводил меня до точки кипения: интригуя и завораживая; я злилась, но не могла не признать, что мне нравилось это. Однажды во время длительного рекламного блока я общалась с Оскаром через ICQ, и он предложил мне обменяться фотографиями. Я задумалась... На днях Алка узнала о его существовании. «Какой кошмар, - подумала я, - оказывается, сарафанная почта работает здесь на удивление исправно». На что услышала от подруги: «Надеюсь, у тебя не хватило ума отправлять ему свои фото? Завязывай любовную переписку с мальчиком, береги престиж радиостанции». Спорить с Аллой я не рискнула, как никак она теперь моя начальница, а подруга и директор в одном лице - опасное сочетание. Но отступать было поздно, тем более поток посланий Оскара не только не сократился, но и стал ещё обширней. Теперь он предлагал мне обменяться фото, на что пойти я не могла - незнакомец, на первый взгляд «мягкий и пушистый», мог воспользоваться фотографиями в корыстных целях. Мой отказ Оскара не смутил, напротив, добавил ему воодушевления. «Нет, так нет, - писал он, - как говорится, если Магомет не идёт к горе, то гора идёт к Магомету. Жди, незамедлительно высылаю тебе моё фото».
Я была обескуражена настойчивостью своего поклонника, но одновременно обрадовалась: похоже, близилась развязка нашей переписки, а, значит, отныне можно было не волноваться о возможных неприятностях, которые мог доставить мне, сам того не желая, Оскар. Сложно описать, с каким волнением я открывала собственный электронный ящик, но от трепета не осталось и следа, когда я обнаружила, что пришедший файл содержит в себе ошибку, а потому не может быть открыт. «Это знак судьбы, - подумала я, - она подсказывает, что я должна прекратить виртуальное общение с Оскаром». И, уже собираясь «забанить» своего поклонника (то есть, закрыть для него доступ на сайт), я получила его сообщение: «Надеюсь, ты не разочарована моим фото? Вне зависимости от этого я буду ждать тебя завтра в месте N в N часов. Идти или нет - твоё право, но я буду ждать тебя, так или иначе... P.S. ты сможешь узнать меня по букету белых роз в руке»... Эти строки тронули меня внутренне и внешне, в прямом и переносном смысле, поэтому на вопрос электронного помощника: «Забанить посетителя «Оскар» или нет?» я уже с полной уверенностью ответила «нет».
К месту свидания с Оскаром я подошла за десять минут - излишне спешила и нервничала, а оттого не рассчитала время. Во избежание неловкой ситуации, я зашла в кафе, из широких окон которого могла без помех наблюдать за происходящим. Мне показалось, что время тянется бесконечно медленно, но за пять минут до назначенного времени появился Оскар. Я сразу поняла, что это он - в руках мужчины был шикарный букет белых роз; похожие мне дарили только на двадцатилетие, но то был юбилей - знаменательная дата, сегодня же обычный день. Лица незнакомца я разглядеть не могла - крупные бутоны цветов скрывали его. Когда я стала подходить ближе, от волнения моё сердце было готово выскочить из груди. Что-то показалось мне знакомым в его облике, телосложении, повороте головы... Но отступать было уже поздно, на меня с довольной улыбкой смотрел Иван Фрелль - мой коллега, который никогда не вызывал у меня никаких других ощущений, кроме отрицательных.
- Привет, - он наклонился, чтоб поцеловать меня в щёку, но я резко отстранилась, - попалась, которая кусалась, - продолжал Иван.
Его обезоруживающая улыбка ещё больше разозлила меня. Но, стиснув зубы, я выдержала паузу:
- Не ожидала!!!
- Рад!!!
- Так ты, оказывается, всё продумал заранее???
- Как только увидел твою недовольную гримасу, когда ты узнала, что немало юных поклонниц жаждут познакомиться со мной. Наверное, я тебе понравился на столько, что ты не могла сдержать порыв ревности, - ирония Фрелля не пришлась мне по душе, однако, он настырно продолжал, - я подумал, что ты поймёшь меня лишь в том случае, если окажешься в таком же положении.
- У меня просто нет слов!!! Равно как нет дела до твоих симпатий!!! - моему негодованию в тот момент мог позавидовать сам Майк Тайсон после собственного поражения на ринге.
Иван не ответил мне, а букет медленно, но настойчиво перекочевал из его рук в мои. Борясь с непреодолимым желанием отправить цветы в ближайшую мусорницу, я всё же осознала, что не смогу этого сделать. Букет мне очень понравился, и я решила, что он должен остаться в целости и сохранности.
- Я думал, ты поняла, что к чему, - проговорил Оскар-Иван (даже и не знаю, как мне теперь его называть).
- А теперь разочарован в отсутствии у меня прозорливости?
- Не злись. Я, между прочим, заказал столик для двоих в ресторане.
- Замечательно. Желаю отлично повеселиться Оскару и Ивану Фреллю, у вас ведь отныне раздвоение личности, насколько я понимаю?
- Не думал, что ты такая злопамятная и обидчивая, - улыбнулся мой собеседник, - но я всё-таки попрошу у тебя прощения с клятвенным обещанием впоследствии исправиться.
Я застыла в недоумении. Иван открыто флиртовал со мной, а я не знала, как лучше поступить. Гордость говорила мне, что я должна немедленно уйти, интуиция же внушала обратное.
- Хорошо, встаю на колени!!!
Фрелль хотел было исполнить обещание, но я то ли из жалости к его шикарному костюму цвета горячего «мокко», то ли из элементарной человечности вцепилась в его рукав:
- Перестань, мы в центре города, всё-таки, - сказала я, чувствуя, как внутренне смягчаюсь.
Так началась наша с Иваном «скромная дружба». Хотя, скромной она была всего лишь до тех пор, пока мы не оказались в тихом и уютном ресторане «Эльф» и не выпили по бокалу отличного креплёного вина. В компании Фрелля, который начал казаться мне очень милым, я чувствовала себя непринуждённо, чем можно было объяснить факт того, что через пол часа по моей инициативе мы выпили за любовь на брудершафт. А это можно было назвать маленьким началом чего-то большого, хотя, утверждать о том с уверенностью пока было слишком рано. Выйдя в туалет, я не удержалась и позвонила-таки Манюне: «Угадай с трёх раз, с кем я пять минут назад пила на брудершафт?» «Наверное, не угадаю и с четырёх, ты дама непредсказуемая. Предположить, что ты со своим новым начальником было бы слишком банально». «А то!!! Ладно, колюсь, со мной Иван Фрелль». «А это кто такой, шестёрка помощника бывшего пресс секретаря экс-губернатора Мухозаваляевска что ли?» «Дерёвня! Даже первоклассник знает, что это ведущий «Золотого ринга» на радиостанции «Альфа-волна». «Очень мило. У вас что, роман?» «Нет, Маня, у нас просто дружба». «Да ладно, а то я тебя не знаю. Что ж, поздравляю с новым, это можно будет отметить как-нибудь на выходных». Это звучало, по крайней мере, как поздравление с новым годом, и я взбунтовалась: «Он друг!!!»
Следует признать, что ещё через пол часа под действием алкоголя наш с Ваней разговор сменил своё русло в сторону самых интересных тем, то есть связей между слабым и сильным полом, и я решила, что отныне наши отношения с трудом можно назвать дружбой. Первый поцелуй у нас уже тоже состоялся, а, значит, справедливо было утверждать, что мы «хорошо сидим». Вероятно поэтому в момент очередного похода в место, где люди обретают истинное счастье, называемое облегчением, то есть в туалет, я не удержалась и вновь позвонила Машке. Она была не одна, но я, не внемля разуму, затараторила в трубку: «Ты была права. Можешь поздравить меня с тем, что в этот вечер я положила начало новому роману». «Сумасшедшая» - огрызнулась подруга и скинула звонок.
Когда я вернулась к нашему столику для двоих, Ваня говорил с кем-то по телефону. Как потом оказалось, это был его родной брат Антон, который приглашал моего спутника на свой день рождения в следующую субботу. И, так как ни я, ни Фрелль в этот день не работали, Иван любезно предложил мне сопровождать его.
Неделя пролетела незаметно. В «Улыбке солнца» работы, как всегда, хватало. Я самозабвенно трудилась над статьёй об известнейших марках авто. Дыбала информацию из всемирной сети, и, собирая лишь самые интересные и редкие сведения, превращала их в художественный текст. К счастью, хотя бы подбор фотоматериалов в мои обязанности не входил. На «Альфа-волне» тоже всё было по-прежнему. Правда, долго скрывать от коллег наши с Фреллем отношения не пришлось, так как там ни у кого ни от кого секретов никогда не было, а нарушать данный устав значило обрекать себя на неприятие и непонимание со стороны остальных работников. Когда обо всём узнала Алка, она устроила мне допрос с пристрастием на тему: «Как я до такого докатилась». Под «докатилась» моя начальница понимала нерушимое с её точки зрения правило, которое гласило о том, что заводить романы с коллегами - это чистой воды безумие. Богданова долго возмущалась, утверждая, что наверняка наши с Иваном отношения не содержат в себе подоплеку, объясняемую девизом «вместе и навсегда», но в конце-концов успокоилась, сказав, что это только моя проблема, которая впоследствии принесёт мне массу неприятностей. Отчасти Алла была права, но лишь отчасти. Встречаться с директором - вот единственный моральный запрет, внушаемый каждому индивидууму буквально с пелёнок, ибо, расставшись с ним, вы всенепременно обрекаете себя ещё на одно расставание - с любимой работой, пережить которое, возможно, будет намного сложней, чем разлуку с начальником. Безобидные отношения с коллегой - не что иное, как баловство, не способное повлиять на вашу карьеру, если только вы сами этого не допустите. Поэтому все Алкины выпады, сопровождаемые массой примеров и доказательств, остались ими, так как применять их я просто-напросто не считала нужным.
По неудачному стечению обстоятельств на день рождения Ваниного брата мы несколько опоздали. Гости гудели за столами, но никто не приступал к еде. Именинник
подошёл поприветствовать нас, и слова застыли на его губах! Раньше я полагала, что не бывает так много совпадений сразу с одним и тем же человеком, но обстоятельства сложились так, что я получила полное опровержение этому. Родным братом моего коллеги и друга Вани Фрелля оказался ни кто иной, как мужчина моей мечты. Мужчина, думать о котором я так долго запрещала себе, но думала всё равно, стараясь вначале объяснить самой себе, почему у нас с ним всё так вышло, а потом, так и не найдя ответа, извела себя напрасными надеждами и ожиданиями. Ощущения свои я всё-таки поборола, но эта неожиданная встреча была способна вернуть их вновь, чего я панически боялась.
- С рождением тебя, брателло, - пожал руку Антону Иван, - познакомься с моей дамой сердца.
Антон молчал, я тоже. Встреча со мной произвела на него не меньшее впечатление, и он, казалось, собирается с мыслями, как пантера перед прыжком, готовый в любой момент отразить атаку. Но никакой атакой, к счастью, даже и «не пахло».
- Можешь не представлять нас, мы уже знакомы, - сказала я как можно спокойней, стараясь не выдавать внутреннее волнение, от которого подгибались колени, а на щеках выступил предательский румянец.
- Ну, как говорится, мир тесен, - усмехнулся Иван, подталкивая меня к столу.
Антон беспечно улыбнулся мне, и я поняла, что он удивлён неожиданному совпадению, и только. Он спокоен, как всегда уверен в себе, а я для него по-прежнему всего лишь «коллега» (именно так в шутку он называл меня когда-то). Хотя он не знает о том, что теперь я даже не коллега, так как сменила профессию. Значит, пропасть между нами стала ещё шире. Зачем тогда эта встреча? Что это? Совпадение или злая шутка судьбы?
Моё настроение разом упало. Присутствие Антона, да ещё и в качестве виновника торжества, бесспорно, мешало мне внутренне и внешне расслабиться. Меня колотило мелкой дрожью, и, хоть я старалась не смотреть на него, всё моё существо конвульсивно вздрагивало от одного лишь только звука его голоса. Что и говорить, я по-прежнему безумно хотела, жаждала быть с ним. Всё это время моё желание жило где-то внутри, затаившись, как зверь. В этот вечер животное рвалось наружу, разрушая преграды, и я тщетно пыталась сдержать его. Хотела уйти под предлогом нестерпимой головной боли, но боялась, что Иван всё поймёт. Фрелль нравился мне, и ещё вчера я думала, что у нас есть реальный шанс построить какие-никакие отношения, сегодня я поняла всю сомнительность данного. Играла музыка, кто-то из гостей уже танцевал. Неожиданно зазвонил мобильный Вани, и он недовольно поморщился, взглянув на дисплей. Это была Алла Богданова. Оказалось, что у Симоны Беляевой, нашей коллеги, неожиданно посреди эфира сел голос, заменить её должен был Фрелль. «Я уйду с тобой» - вскочила я с места, радуясь появившейся возможности сбежать. «Перестань. Веселись спокойно и ни о чём не думай. Антон - мой брат, ты должна остаться в качестве моего представителя. Я быстро отверчусь и тут же вернусь обратно. Алка - зверь!!! У неё мужская хватка, откажи ей раз, не простит ни за какие коврижки». Я умоляюще посмотрела на Ивана: «Вань, пожалуйста». «Никаких спасибо» - улыбнулся Фрелль, целуя меня в макушку, как непослушного ребёнка. Если бы только Ваня знал, какие узы связывали нас с Антоном задолго до нашего знакомства, скорей всего, не стал бы настаивать на моём присутствии здесь.
Иван ушёл. Я продолжала сидеть за столом. Когда-то своим молчаливым отказом Антон причинил мне огромную боль, поэтому предотвратить последствия нашей сегодняшней встречи было за пределами моих возможностей. Немного погодя я всё-таки пошла танцевать из соображений элементарной гордости, чтоб не дай бог мужчина моей мечты не подумал, что всё ещё имеет на меня влияние. Когда заиграла медленная песня, я поняла, что ничего не потеряю, если потанцую с ним. Обернувшись, заметила, что он смотрит на меня, и ощутила, как внутренне смягчаюсь. В ту минуту я видела только эти глаза цвета горячего шоколада, и, не контролируя себя, кинулась в его объятия. Я чувствовала, будто мне всё равно, что будет через минуту, час, день, год; существовало одно лишь мгновение, прекрасное мгновение, когда он держал меня в своих объятиях, и мы медленно двигались в такт музыке. Я забыла о том, кто я, зачем здесь, я понимала только то, что сейчас он со мной, и это главное, почти цель всего моего существования. Я ощущала каждой клеточкой своего тела пульсирующие удары его сердца и молчаливое напряжение, исходившее от Антона, представляя, как вздыбились волосы на его груди, и он весь пошёл мурашками. Наверное, то же самое ощущают люди, находящиеся под гипнозом, привороженные, не способные мыслить адекватно и поступать по собственному усмотрению. И, зная, что не должна позволять себе даже думать о нём, я была не в силах унять свой пыл. Я испугалась того, что Антон подумает обо мне, и хотела что-нибудь сказать, чтобы хоть чуть-чуть разрядить обстановку, но он вдруг резко повернул в сторону, и широкая колонна скрыла нас от взоров окружающих. Я поняла, что теперь уже нет пути назад, и жадно вцепилась губами в его рот. Антон достойно ответил мне, и я затрепетала, боясь собственных ощущений. Нужно было прекратить эту игру, которая всенепременно закончится победой мужчины моей мечты, и я возмущённо сказала, резко отпрянув от него:
- Вообще-то я пришла с твоим братом, то есть, я его девушка.
- Вообще-то это ты только что поцеловала меня!!! Я не просил об этом и вовсе не желал целоваться с тобой!!!
Антон был прав, но его откровенное хамство взбесило меня. Вынести это спокойно я не могла, и должна была нанести ответный удар, но в моём мозгу всё застопорилось. Я вновь чувствовала себя марионеткой, управляемой кем-то свыше. И это кто-то неожиданно ослабил невидимые нити, за которые тянул меня. Но, освободившись, я превратилась в беспомощное создание, ибо давно утратила способность самостоятельно принимать правильные решения и теперь изнывала в ожидании и надежде на то, что этот кто-то будет управлять мной вновь. Но кто я тогда? Случайный прохожий или «театральная кукла» без всяческих прав и собственного «я»? Почему Антон лишает меня индивидуальности, а рядом с ним я становлюсь другой, ненавистной самой себе? Почему мне нравится быть подчинённой его амбициям, желаниям, его «эго»?
- Вообще-то я хотела уйти с Иваном, но он не позволил мне, - я, наконец, нашла в себе силы ответить хоть что-то.
Я думала, что Антон разозлится от этих слов ещё сильней, но он вдруг спокойно спросил:
- Вы давно вместе?
- Неделю и два дня, - неожиданно честно ответила я, хотя следовало приврать.
- Заметно.
- В отличие от тебя и меня. Если бы ты наблюдал нас со стороны, что бы подумал? - спросила я.
- Что мы уже были близки, - сказал Антон, надменно улыбаясь мне.
Внутренне я возликовала. «Были близки» - это явный намёк на «будем близки», а это уже что-то.
Моё шестое чувство, называемое в народе элементарной интуицией, и на сей раз не подкачало. Антон довёз меня на своём авто до подъезда, предварительно приняв «анти-полицай» (как он признался позже, зачастую данный медицинский препарат спасал его от возможных неприятностей). Многие профессиональные и не очень водители, узнав об этом, всенепременно прониклись бы к Антону антипатией, но я в тот момент не задумывалась ни о чём. Так оба мы не заметили, как очутились в моей квартире, а утром и вовсе проснулись вместе.
Воскресенье мы с Антоном провели вместе. Катались по городу, обедали в китайском ресторане, ходили в кино, а вечером он собственноручно приготовил обалденный ужин. Иван звонил мне несколько раз, но я, созвавшись на плохое самочувствие, отказалась от встречи с ним. Ещё бы, со мной был мужчина, о котором я давно мечтала, и я хотела провести с ним не только этот и даже следующий день, но и все остальные дни, отведённые мне небом и называемые жизнью. Я была по-настоящему счастлива, и осознавала это.
Мой творческий подъём и невероятная работоспособность в первый рабочий день недели вызывали у коллег улыбки умиления и вздохи лёгкой зависти. Антон периодически звонил мне, спрашивал, что я делаю и какое у меня настроение. Он сказал, что я должна поговорить с Иваном как можно скорее и даже предложил посодействовать в этом. Мы договорились, что вечером все вместе сходим в ресторан, и там «откроем карты» брату Антона. Так и поступили. Ваня не обиделся на меня и даже, казалось, не расстроился. Он сказал, что рад за нас и искренне желает счастья, а ещё, чтобы я не переживала о нём, так как у нас, кроме дружбы, ничего бы быть не могло. Но когда Антон ненадолго удалился, Иван через стол нагнулся ко мне, и напряжённо зашептал:
- Всё отлично, но я хотел бы тебя предупредить кое о чём. Вы прекрасная пара, но тебе всё же следовало бы знать об Антоне одну вещь.
- Ваня, я уважаю твой благородный порыв, - ответила ему я, - но мне не хотелось бы забивать себе голову лишними пустяками. Хватит с меня чужих секретов, я хочу просто расслабиться и получать удовольствие от жизни.
- Но... поверь мне, это очень важно, пожалуйста, позволь мне предупредить тебя...
- Ваня, не надо, - начала злиться я на его настойчивость, и мне было совершенно неинтересно, что за бред он хочет сообщить.
- Я из лучших побуждений, не хочу, чтобы ты страдала. Понимаешь, Антон всегда был...
Договорить Фрелль не успел, так как вернулся Антон, и, кажется, поняв, что мы говорили о нём, дал брату лёгкого подзатыльника, и, засмеявшись, сказал:
- Последнее предупреждение о том, что я давно запретил тебе говорить обо мне в моё отсутствие, тем более, с моей любимой девушкой.
Эти слова заставили меня улыбнуться. Сознавать, что Антон считает меня своей любимой, было безумно приятно. В ответ он поцеловал мою руку, и, простившись с Иваном, мы удалились.
Алка, узнав о моём расставании с Фреллем, какое-то время пыталась, как она говорила, давать мне необходимые советы. Мне же оставалось только пропускать всё мимо ушей, так как внимать её речам я отнюдь не собиралась. Не обошлось и без традиционного «я же говорила тебе». Казалось, Алла радовалась тому, что её слова оправдали себя ранее положенного срока. Наши отношения несколько обострились, но, как истинный профессионал своего дела (в этом ей следует отдать должное) Богданова
тщательно скрывала это, делая вид, что ничего не происходит, и мы с ней по-прежнему рады видеть друг друга. Не сдержалась Алка всего лишь один раз, когда стала случайной свидетельницей нашей с Иваном вполне мирной дружеской беседы (между прочим, я давно подозревала её в тайной симпатии к нему). «Ну что, сексуальная ты наша, - выпалила она, щурясь, как оса, собирающаяся совершить укус (или что там совершают эти зловредные насекомые?), - продолжаешь обольщать коллег?» Ваня недоумённо посмотрел на неё и, попрощавшись, вышел, стараясь скрыть смех. Я ничего не ответила своей начальнице, но огромных усилий стоило мне подавить в себе порыв и не высказать в лицо бывшей подруге всё, что накипело за время нашей совместной работы.
«Сексуальность - это не внешний облик, - думала я в тот день по дороге домой, - а состояние души, свойство мышления, определяющее степень успеха. Это один из методов познания истины от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. Выглядеть красиво и выглядеть сексуально - не одно и то же. Совсем не обязательно иметь идеальную фигуру и наряд от кутюр, достаточно всего лишь быть женщиной, по-настоящему привлекательной женщиной, уверенной в себе и собственной уникальности. Сексуальность - это почти искусство, требующее определённого таланта, усилий и, конечно, жертв. Взгляд, улыбка и походка - вот три, бесспорно, самых важных составляющих эффектного облика, на которые, быть может, сами того не сознавая, в первую очередь обращают внимание мужчины. Довести до совершенства каждый из этих трёх элементов - бессознательное, почти инстинктивное стремление женщины. Если к этому добавить умение правильно поддержать разговор со всеми вытекающими из этого последствиями, поверьте мне, вам не будет равных среди окружающих».
|
