Отлично. Как я и предполагал, что лишь спустя полгода с конца этого путешествия я решусь составить о нем краткий очерк, собственно, так и получилось.
Что ж, приступим непосредственно к рассказу:
Я и Санкт-Петербург
Санкт-Петербург – не находите, что само слово звучит слишком официозно и помпезно? Оренбург – куда проще для восприятия и речевого аппарата. Не могу сказать, что являюсь патриотом родного города (с Оренбургом у меня особые отношения, к сожалению, не самые лучшие), тем ни менее Питер всегда вызывал у меня ревностные чувства. Сколько себя ни помню, съездив в северную столицу, все оренбуржцы восхищенно отзывались о ней, рассказывали о том, как там красиво, а главное легко и уютно. Почти все девушки Оренбурга были влюблены в злосчастный для меня Петербург и мечтали рано или поздно уехать туда на ПМЖ. Это и злило, и удивляло, и восхищало одновременно. Город заинтриговал меня, стал загадкой, разгадать которую я мог лишь одним способом – побывать в нем. Но осуществить поездку никак не удавалось. Вскоре я перебрался в Москву, где моя ревность к Петербургу возросла (всем известно вечное противостояние двух столиц), поскольку я был полностью за город, гостеприимно принявший меня.
Время шло, и мне все больше и больше хотелось приехать и убедиться в том, что это совершенно не мое, что Питер – это миф, в том, что в нем (да простят меня петербуржцы) нет ничего выдающегося. Он ассоциировался у меня с одним писателем (по известным причинам не стану называть его имя), чьи произведения я читал и восхищался, но когда узнал несколько фактов из его биографии, то понял, что это был не очень хороший человек, и перестал читать его вовсе. Мне кажется, что писатель должен быть прежде всего честным человеком, иначе ему просто не следует браться за такое великое дело, как литература. Но что-то я отвлекся.
Наконец, обстоятельства сжалились надо мной и повернулись ко мне лицом, вместо привычного и нежеланного зада. Появилась Ежи, которая сказала:
- Хо-хо, Сашка, конечно же, приезжай, немедленно, не раздумывая, жду, а то обижусь.
Разумеется, это не ее слова, но треклятый склероз, плюс я люблю повыделываться. Так или иначе – смысл ее слов был таков.
И вот 28 января сего 2008 года, это должно было произойти. Купленный билет «Москва – Питер» лежал в нагрудном кармане и едва не разросся пожаром, охватившим мое пылкое юношеское сердце.
Ежи, я еду к тебе! Питер, ты все-таки меня дождался!
Поезд
Не удивительно, что до поезда я добрался с приключениями, но впрочем, они настолько незначительны, что для них одно упоминание уже является чрезмерной честью.
В целях экономии я взял билет в сидячем вагоне – не мажор ведь и не Рокфеллер. Не так уж это и сложно - просидеть восемь часов, тем более, что рядом со мной ехала очаровательная девушка. Мое место было возле окна, о я чем вскоре пожалел – сидя у прохода, можно было беспрепятственно вытянуть ноги, и ехать, словно в шикарном вагоне СВ. Передо мной же находилось кресло, в которое неминуемо упирались мои колени. То и дело я вертелся, пытался просунуть ноги под сидение, но все тщетно – сидеть было совершенно неудобно.
Я взял с собою почитать «Заповедник» Сергея Довлатова, но мне было абсолютно не до чтения. Девушка не давала мне покоя. Я пялился на нее, как ненормальный. Я не маньяк, просто ценитель красоты, если можно это так назвать. Хотя, думаю, что любой нормальный мужчина в подобной ситуации вел бы себя точно так же. Надо было познакомиться с ней, но я, по природе своей, робкий человек, и никак не мог заставить себя это сделать. Я невинно любовался ею и был спокоен, но это только внешне, внутри же меня происходили сложные психологические процессы. Я терзался, придумывая слова и предлог для беседы, которая должна была необратимо привести нас к знакомству, придумал комплименты, против которых она не смогла бы устоять, но вместе с тем и отговаривал себя это делать. В качестве довода я приводил тот факт, что еду к Ежи, и что ей навряд ли бы понравилось то, что я знакомлюсь с первой, хоть и весьма очаровательной, встречной девушкой. Но все же я уговорил себя, задать ей вопрос. И только открыл рот, чтобы его произнести, как к ней подошел симпатичный парень, девушка мило улыбнулась ему, и они стали вести оживленную беседу. Я кусал локти от злости и едва не рвал на себе волосы. Это был знакомый девушки. Разубеждения совершать знакомство так или иначе одержали победу над жалкими попытками его совершить. Вскоре погас свет, и моя соседка стала готовиться ко сну. Она сладко зевнула, приняла более удобную позу и, наконец, закрыла глаза. Еще некоторое время я любовался ею, а после отвернулся и стал смотреть в окно.
Я понимал, что было бы неплохо и мне вздремнуть, но спать не хотелось. Я думал о том, каким предстанет передо мной Питер, какой окажется Ежи, как пройдет наше знакомство, вспомнились почему-то старые друзья, то, как я на спор съел 7 порций пельменей. Затем ход моих мыслей обратился все к той же симпатичной девушке, спящей в приятной близости от меня. Моя фантазия оказалась намного смелей моего характера. Я представлял себе то, как мы идем с ней на свидание, проводим первую ночь вместе, нашу свадьбу... После рождения третьего ребенка, я не заметил, как провалился в сон и наполнил вагон своим заливистым храпом…
Ежи
Говорят, что первое впечатление играет немаловажную роль при составлении мнения о чем или о ком-либо. Мой Питер начался с Ежи.
Я вышел на платформу Московского вокзала. Ни приветственных транспарантов, ни шикарных лимузинов, ни салютов и толп бесбашенных фанатов поблизости не было. Ежи прислала смс, что не успевает, велела никуда не уходить и терпеливо ее дожидаться. «Никуда не уходить». Если бы я даже захотел, то не смог уйти, кроме Ежи у меня здесь практически не было знакомых. Только названная сестренка, и то мы с ней не виделись уже больше года, и я не знал ее адреса.
«Ничего себе приехал. Не очень-то вы и гостеприимны, Санкт-Петербург!..» - Пронеслось в моей голове. Питер встретил мою фразу хладнокровным молчанием.
Меня мучила жажда, я дошел до ларька и купил баночку спрайта. Но выпить его и все спокойно обдумать, мне было не суждено. Вокзал наполнил громкий клич Ежи. Я выглянул из-за киоска и увидел ее. Она прыгала и кричала мое имя. Сдавайся, «Хендэ Хох!».
И вот уже мы стояли и обнимались. Она в своей танкистской шапке и я в черном пальто и без шапки. Не могу сказать, что совершенно не знал, что меня ожидает, но, тем не менее, был немало удивлен. Ежи, как это говорится, девочка без комплексов, то же ей хотелось увидеть и во мне, я же – напротив закомплексованный человек, плюс мое воспитание не позволяет мне быть раскрепощенным всегда и во всем. Поведение и характер Ежи показались мне странноватыми, непривычными. Словом, мы были слегка шокированными друг другом. Но да бог с нашими отношениями, в конце концов, они не играют никакой роли в соотношении я – Питер.
И вот мы вышли на
Невский
Сотни раз я слышал о Невском проспекте. Читал Гоголя, Достоевского, а тут, даже не верится – сам шагал по нему. В шутку я заявил Ежи, что Петербург не рад моему приезду. Она моего юмора не поняла (впрочем, как всегда) и стала спрашивать каждого прохожего, рад он мне или нет. Удивленные петербуржцы (когда таковые попадались), напугано отвечали, что рады мне и стремительно убегали, не забыв на прощание вежливо улыбнуться. Ежи посылала им вослед множество добрых слов, говорила: »Спасибо вам большое, Будьте успешны» и тому подобное. У нее я и заразился пожеланиям успеха и приятного времени всем продавцам, с какими приходится соприкасаться.
Архитектура
Хм. Это, разумеется, не Оренбург – храмы, мосты, здания, музеи, просто даже не хочется в сотый раз повторяться. Да, Питер невероятно красивый город, с этим я спорить не буду, но у меня сложилось такое впечатление, что все эти архитектурные ансамбли - лишь красивая и дорогая упаковка, внутри которой находится весьма скудное содержимое. Здания ветшают, крошатся, постоянно реставрируются, да и вообще, вся эта красота лишь оттеняет грязь и ужас многочисленных трущоб и развалин.
Ежи рассказала мне историю моста семи коней, мы постояли немного на нем, полюбовались Невой и пошли дальше. Я вертел головой слева направо, справа налево. Фотоаппарат брать не стал. Достопримечательности Петербурга я могу скачать и из интернета, да и сам не очень люблю фотографироваться, поэтому безразличен к тому, чтобы моя сверхдовольная физиогномия красовалась на фоне архитектурных шедевров любого населенного пункта. Вот я и смотрел с любопытством на балконы, лепнины, памятники, стараясь выделить им комфортабельный уголок моей памяти.
Возле музея восковых фигур перед нами стал выплясывать зазывала, но быстро охладел, решив, что мы петербуржцы, и нас, соответственно, палкой не загонишь в музей. Ежи в свойственной ей манере, решила с ним поговорить, стала спрашивать, что да как, что делает на такой работе здоровый дядька, как он, да сколько платят, и прочее. Мужик оказался моим земляком. Есть у нас некий город Гай, так вот он оттуда родом. Мы наперебой с ним рассказали стишок, про этот славный город (в виду эстетических норм, не стану цитировать его здесь), а затем выяснилось, что он некоторое время жил и на севере, неподалеку от города, где жила и училась Ежи. Так что, как не верти, а мир квадратный.
Аврора
В тот день я так и не посмотрел на Аврору. Сперва, мы собирались дойти до нее, но затем пришлось идти на бывшую работу Ежи. Там у нее возникли какие-то дела. Разобравшись с ними, мы залезли в метро. Я не привереда, но московское метро мне нравится значительно больше, единственное преимущество питерского метро – отсутствие такого количества народа, какое можно наблюдать в столице ежедневно в часы пика. И еще там до сих пор используются жетончики. Москва же давным-давно перешла на карточки.
Далее, мы дошли до Фонтанки, посмотрели на Чижика-Пыжика, кидали монетки, загадывая желания. Но ни одна брошенная нами монета, не смогла задержаться на постаменте, следовательно, ни одному из тех желаний не суждено сбыться. Но это не страшно, человек сам управляет своей судьбой, а посему и мечты можно самостоятельно воплощать в жизнь. После мы купили хлеб и кормили им местных уток.
Аврору я увидел на следующий день. Гордый величественный корабль возвышался над гладью заледенелых вод. Темнело, Аврора светилась голубоватым светом свободы, казалось, что через мгновение на палубу выйдет бравый матрос и из груди его вырвется грозный боевой клич, затем раздастся залп, и в этот миг начнется революция души, но ничего этого не произошло. Мне захотелось крикнуть самому, я уже набрал побольше воздуха в легкие, но отчего-то передумал. Ежи равнодушно смотрела на реку. Так состоялась моя встреча с легендарным крейсером.
Следующий случай произошел в тот же день.
Цыгане
В Оренбурге я встречал цыган, у них есть определенная зона, где они и занимаются своими темными, позолоченными делами. Московская милиция не дает развернуться широкой цыганской душе. В Питере же…
Мы вышли из автобуса (Ездили в приют для животных, отдали на попечение Уку. Ука – это кот Ежи) на остановке возле станции метро. В руках у нас были вещи, облагороженные запахом кошачьей мочи (Ука постарался). Как только мы ступили на грешную петербургскую землю, к нам подлетели две цыганки. Некрасивые, уже в возрасте, я не расист, но они вызвали у меня неприязнь. Цыганки стали просить денег, сколько не жалко. У меня была в кармане мелочь, я дал им 5 рублей (добрая душа), но их, разумеется, это не удовлетворило. Одна цыганка стала разводить меня на гадание, вторая пристроилась к Ежи, но не на ту напала, Ежи сама стала ей рассказывать о гадании и прочей дребедени. У меня было желание поразвлечься, и я стал слушать свою предсказательницу. Она заявила, что, сперва, я должен достать любую купюру из кошелька, затем свернуть ее трубочкой и загадать желание. Мне стало интересно, я послушно выполнил это. Развязка наступила уже через фразу. Я даже расстроился. Цыганка стала нагло требовать от меня достать самую крупную купюру и отдать ей, мол, у меня есть казенные деньги, и они мне ни к чему, и если я отдам их ей, то мое желание всенепременно сбудется. Ага, счас, уже спешу распрощаться со своими деньгами. Разумеется, они у меня были, но я не стал об этом говорить. Цыганка же монотонно и настойчиво требовала отдать ей деньги. В конце концов, это меня вывело из себя, и я протянул ей несколько червонцев. Конечно, я сам ввязался в эту игру, она же лишь выполняла свою работу, так что роптать было не на что. Я хотел развлечений, я их получил, любой труд необходимо оплачивать. Я сам работал в сфере культуры и развлечений и знаю, как нелегок этот труд. Словом, я протянул ей деньги и ушел с легкой душой. Разочарованная цыганка бросала мне вслед пожелания килограммами. Ежи сделала бы это бесплатно, и они были бы стопроцентно искренними, а эти были наиграны, но да Бог с ними. А Питер – гостеприимный город.
Коммуналки
Питер – это город коммуналок. В одной из них мне довелось провести две ночи. Вечером я поехал к Женьке на работу (Женька – это моя названная сестренка). Ежи отправилась к друзьям, у которых она временно жила. С сестренкой мы проговорили несколько часов подряд до конца ее рабочей смены, а после поехали к ней на квартиру. Вместе с бывшей одногруппницей она снимала две комнаты в коммунальной квартире. Одногруппницу звали Катей, они жили в одной комнате, во второй - еще два Женька (оба мужского пола). Один из них был сокурсником Жени и Кати, второй же был его другом, они временно обитали у девчонок.. Мы вошли в подъезд, и я впервые увидел парадное. Да, действительно, назвать его подъездом было бы совершенно глупо. Уж слишком празднично, уж слишком нарядно он выглядел. Его высоченные потолки сразу же бросились мне в глаза.
В квартире все обветшало, как раз меняли душ и канализацию, поэтому мыться приходилось в тазике, как в старые добрые советские времена. На унитазе был огромный слой пыли, местами обваливалась штукатурка, словом все выглядело ровно так же, как и век назад. Да и соседи попались на удивление добрые. Я старался не вникать в подробности, но ребята как раз обсуждали, то, что их сосед в очередной раз избил свою сожительницу, она же грозилась вызвать милицию и засадить его за решетку. Чем кончилась вся эта история, мне неизвестно.
Женьки налили себе вина (по случаю своего приезда я купил пару бутылочек), Катя была на диете, я же уже третий месяц не пил даже пива, поэтому наслаждался вкусом какой-то газировки. Позже мы посадили мою Женьку на такси. У нее ревнивый молодой человек, и он скомандовал ей немедленно ехать ночевать к нему домой. Женька укатила к своему Егору, а мы разбрелись по койкам. Лежа на постели, я думал о том, как все-таки забавна и несправедлива порою жизнь. На дворе 21-й век, а половина петербуржцев до сих пор живет в этих коммуналках, построенных, бог знает, в каком далеком году, моются в тазиках, про туалеты я вообще молчу, совместная кухня. Мне, как человеку, прожившему всю свою, пока еще, определенно, короткую жизнь в благоустроенной квартире (лишь два года назад я узнал, что такое общежитие, и то вгиковская общага – это сказка по сравнению со многими другими общежитиями и коммунальными квартирами в частности), было весьма затруднительно представить себе то, как можно, родившись в мегаполисе, прожить невероятное количество лет в подобных условиях.
Отключился я быстро, поскольку за тот день мы прошагали с Ежи около или чуть больше сорока километров.
Наркоманы
Принято считать, что Питер – это культурная столица нашего государства. И, действительно, здесь невероятное количество творческих людей. Моя Женька отучилась в театральном колледже, оба Женьки и Катя (закончившие то же учебное заведение, что и сестренка) помимо этого занимались музыкой и грезили великим музыкальным будущим. В Питере невероятное количество музыкантов, достаточно вспомнить о легендарной питерской андеграундовой музыке, из которой вышло не меньше половины монстров отечественного рока. К сожалению, музыканты славятся тем, что принимают наркотики. Разумеется, наркоманы есть в любом городе, и это не только люди имеющие отношение к творчеству. Пока есть люди, которые могут зарабатывать большие деньги на продаже наркотических средств, будут и те люди, которые с радостью их купят, не жалея при этом последних рублей. Это страшная действительность, и от нее никуда не уйти. Сам, я признаюсь честно, неоднократно курил траву, но это было скорее увлечение, нежели зависимость. Я даже сигареты не курю, так, балуюсь иногда. Со мной накуривались и мои товарищи, делали они это чаще и плотнее, чем я, но и их не решился бы назвать наркоманами. В Питере же я был свидетелем, как два парня нюхали кокаин. До этого подобные сцены я видел только в кино или на театре, и вот живьем. От предложенной мне доли я решительно отказался, парней это явно не расстроило. Их вставило, но не сильно, это радовало. Они сказали, что не злоупотребляют этим. Что ж, может быть, я очень на это надеюсь. У одного из них был день рожденья, они ходили в клуб на выступление какой-то команды. Кажется играли знакомые именинника. Парни вернулись с концерта воодушевленные и решили продолжить праздник небольшой порцией кокаина.
Затем мы почти до утра проиграли в кости. Играли в покер (в первый раз играл в покер не картами, но, должен отметить, что мне понравилось), шутили, слушали музыку. Парни топили меня многочисленными названиями групп, играющих металл.
- Сань, ты же знаешь Cradle of fith? Стопудово слышал.
К своему великому стыду я и не знал, и не слышал.
- А к type o negative как относишься?
Но и здесь я был не сведущ. Признаваться же в своей неосведомленности мне не хотелось, и я улыбался, говорил, что это замечательная музыка, что я восторгаюсь подобными музыкантами и прочее. Они восхищались «Стеной» легендарной группы, говорили, что хотят создавать нечто подобное, что это то, к чему необходимо стремиться всем музыкантам, строили великие планы на будущее. Их оптимизм мне импонировал. Они называли меня толковым парнем и охотно делились со мной своими идеями. Но время брало свое, и, вскоре, приняв ночную ванну (в уже ставшим мне родным тазике), я отправился на боковую. Утром мне предстояло возвращение в Москву.
Разводные мосты
Питер ассоциировался у меня всегда с тремя вещами: Нева, фонтаны, разводные мосты. Последние пробуждали во мне несказанный интерес. Собственно, за одно только это чудо я мог бы полюбить северную столицу. Нева – легендарная река (Когда я стоял напротив Авроры, в голове у меня возникла именно эта песня группы Пятница. В их первом альбоме «Нева» числится под номером 13), но зимой она не поразила моего воображения. Вот если мне довелось увидеть разводные мосты, то я мог бы считать себя счастливым человеком. Но зимой мосты не разводятся. Этот факт очень огорчил меня.
Решив, что свое разочарование нужно утопить. Я купил пива и решил выпить его с Ежи. Как знать, может быть, мы никогда больше не увидимся, я считал, что пиво нас сблизит немного. По крайней мере Ежи была немного удивлена, что я отказался от традиционного спрайта и предложил ей бутылку Туборга. Мы сидели в беседке неподалеку от вокзала. До моего отъезда было не больше двух часов. Я рассказывал свои бредовые мысли, Ежи слушала, говорила что-то в ответ, а я думал о том, что, не смотря на размеры, Питер остается провинциальным городом, где полно таких двориков, схожих с тем в котором сидели мы, где время течет также медленно и размеренно, как горит огонь, как плавен и нетороплив день уникального животного ленивец. Именно эта размеренность придает душе спокойствие и умиротворение. Я словно настроился на волну города с трехсотлетней, богатой на события историей города, словно прочувствовал внутренние миры тех людей, которые тут рождались, жили, умирали. Я почувствовал их настроение, настроение всего мегаполиса, гостеприимно встречающего всех приезжих людей, почувствовал любовь Ежи ко всему живому, к миру, человечеству. После этого не скажу, что остался покоренным городом, но могу отметить, что проникся более теплыми чувствами к нему. Ежи спросила меня, жалею ли я о том, что приехал, и я совершенно искренне ответил, что нет.
Через час мы уже стояли на перроне. Ежи вытащила из своей сумки тетрадку, и сказала, что у нее есть такая традиция, всем отъезжающим она пишет письма, и приятно, и в дороге есть чем себя занять. Она протянула мне письмо и улыбнулась. Я принял его, улыбнулся ей в ответ и поблагодарил ее. Мы обнялись. Ежи дала мне наставление вести себя хорошо и обязательно приезжать еще в гости. Как воспитанный мальчик я не стал давать обещание (а вдруг не выполню?), тоже высказал какое-то наставление и зашел в
Поезд
Мы изъяснялись жестами до тех пор, пока поезд не тронулся. Ежи приникла к стеклу, я строил какие-то гримасы, она строила их же мне в ответ, затем мы помахали друг другу руками, и я уехал. Так кончился мой Питер.
На это раз мне не попалась очаровательная соседка. Рядом со мной сидела полная женщина в возрасте, поэтому большую часть дороги я смотрел в окно и в книгу. Я несколько раз перечитал письмо, старательно обдумал его, прочел Довлатова, и вот уже наш состав въезжал на Ленинградский вокзал. Машинист сбавил скорость, поезд медленно катился по рельсам железнодорожного пути. За окном плыла вечерняя Москва, лица пассажиров были сосредоточены и крайне серьезны, они готовились сойти на перрон и понестись по своим неотложным делам. Другие торопились домой, где их ждали любящие жены, мужья, дети. Я, как всегда, улыбался едва уловимой улыбкой. Наконец, поезд остановился, открылись двери, я нацепил на плечи рюкзак и вышел на платформу Ленинградского вокзала. Я прошел не больше ста метров и стал свидетелем того, как местные проститутки пытались надуть пьяного полноватого мужичка.
Москва!
И как-то легко сразу на душе стало, будто и не уезжал никуда, будто это мой родной город.
03-25. 07. 2008 г.
Будьте счастливы!
ЗЫ: Спасибо Ежи
|