Ирина Шейбак
Квартира
Вечерело. На улице слегка подмораживало. В воздухе стоял запах новогоднего коктейля: мандаринов, хвои и шампанского. От такого сочетания любой душе полагалось иметь сентиментальное состояние. Подтянутый, одетый в дорогой, но неброский костюм, мужчина лет сорока сидел на заднем сиденье «Мерседеса» и сосредоточенно думал о совершенной сделке. Цифры, отчеты, итоги и перспективы. Обычное дело последних пятнадцати лет его жизни. Он листал страницы ежедневника, что-то вычеркивал, что-то подчеркивал. Вдруг его взгляд упал на жирно выделенное слово «квартира». Мужчина вздрогнул. Только он знал, что означает эта запись. Она кочевала из блокнота в блокнот, из очередной закончившейся записной книжки в другую, а позже - из делового ежедневника в каждый последующий. Это была его мечта. И она никак не исполнялась. Но может теперь, после столь удачно завершившегося финансового года он сумеет воплотить ее в жизнь? Человек задумался. Он погрузился в воспоминания. Вот уже пятнадцать лет перед каждым новым годом мужчина мысленно обращался к Ней – своей первой любви. Но никогда не называл ее по имени. Это стало традицией, о которой знал только он сам.
«Мы тогда были девятиклассниками. Я загадал, что если сегодня ты выберешь меня на последний танец, непременно на тебе женюсь. И мы будем жить в этой квартире. С пятого класса твой день рождения всегда заканчивался одинаково – ты приглашала кого-нибудь на последний танец. Потом этот человек помогал тебе убирать со стола, мыть посуду, пылесосить ковер. Все в классе давно привыкли. Если бы сейчас современным девятиклассникам предложить такое, в лучшем случае нас бы засмеяли. Но тогда – в 1982 году – это было прекрасно. Дух захватывало от возможности остаться наедине. Просто быть рядом. И ничего больше. Никаких пошлостей и вольностей. Прекрасная была жизнь! А что сейчас? Никакой романтики. Я сижу на заднем сиденье «Мерседеса», тупо гляжу в темное окно. Две машины личной охраны, пистолеты, деньги, телефоны, офисы, рауты, переговоры. Как же все это надоело!»
- Стоп, машина! – голос шефа разорвал привычную тишину. Водитель, инстинктивно подчиняясь интонации, резко притормозил. Машина замедлила ход, но не остановилась – как-никак – центральная улица города. Водитель тихо спросил: «Где парковаться, шеф?» И услышал ледяной ответ: «Я сказал, тормози! Прямо здесь!» Водитель ловко вырулил к обочине, остановил машину. Пассажир резко открыл дверцу, к нему уже бежал охранник и удивленно спрашивал: «Что случилось?» Мужчина ответил: «Ничего. Просто захотелось подышать свежим воздухом. Я тут поброжу немного по аллее». И он указал на яблоневую аллею напротив цирка на проспекте Вернадского, куда затем и направился решительным шагом не привыкшего к возражениям человека. Охранник последовал за ним. Но на почтительном расстоянии. Никто не понимал, что произошло, - с Мутным всегда так, оттого и получил соответствующее поведению прозвище, - но все действовали по инструкции. К шефу не приставали с расспросами, но и держали его в поле зрения.
Человек отмерял шагами аллею вот уже полтора часа. Сколько так будет продолжаться, никто не знал. Все терпеливо ждали. И вот он остановился. Постоял немного и пошел к машине. Водитель услышал спокойную, привычную команду: «Домой! Вызвать Гуся. Срочно!» Никто из окружения не удивился причудам шефа, все решили, что это очередная гениальная комбинация.
***
Гусь суетливо оглядывал комнату. Какие-то цветные тряпки разбросаны по углам. Словно пустыми глазницами сиротливо глядит зеркалами брошенный старый сервант. Это все, что осталось от прежних жильцов. Допотопные венские стулья стоят посреди комнаты. На одном из них – сумка, куда торопливо сбрасываются только самые необходимые вещи. Мысли роятся в голове, как пчелы над сотами: «Так, загранпаспорт на месте, денег маловато, однако, на первое время хватит. Только бы успеть. До самолета осталось каких-то пять часов. За это время меня вряд ли достанут. Даже из Москвы». Такого, как сейчас, в его жизни не было. Да, он спасался бегством – и не раз! – но это совсем не то, что теперь. От женщин, от милиции, от клиентов. Но чтобы от шефа, который тебе доверил покупку квартиры в другом городе, отстегнул кругленькую сумму на ремонт, заметив, что процент от сделки Гусь может назначить себе сам. Да, это доверие не каждому в его бизнесе достается. А ему упало с неба. И перед самым приездом Мутного он, Гусь, проиграл в казино все деньги, полагавшиеся на ремонт квартиры. Как теперь отчитываться? Ведь закопают же заживо! Нет, выход только один – бежать и лечь на дно. Лучше - тихоокеанское.
Звонок в дверь резанул по нервам. В животе у Гуся заныло. Все! Достали! Напрасны были хлопоты, говорили же знающие люди – от Мутного не уйти. Никто никогда не знал, что он предпримет в следующий момент, поэтому так и прозвали в своих кругах. А Гусь получил прозвище из-за вечно красных кистей рук. Вот и сейчас в момент опасности руки сразу же сделались пунцовыми. Очень осторожно, на цыпочках, как в детстве, Гусь подошел к входной двери и заглянул в глазок. Он еще надеялся на чудо. И оно-таки его посетило!
***
- Пойдем, хоть разочек посмотрим в щелочку, как она там. Не пустят на порог, так хоть воздухом ее подышим. Будет, что вспомнить перед смертью.
- Бабуля, ты с ума сошла! Какая смерть?! Ты только жить начинаешь по-человечески. А если бы я знала, что ты так скажешь, ни за что ни уступила бы твоим просьбам.
- Все, все, я молчу. Вот кто-то идет к двери. Наверное, все-таки хозяева дома.
- Да тише ты, тише! Подумают еще, что ненормальные мы.
Дверь открылась. Удивленному взору Гуся предстали две женщины. Та, что постарше, была одета хоть и скромно, но очень аккуратно. Вещи сидели на ней так, словно она только что сошла с подиума, где демонстрировалась одежда для дам за семьдесят. Но особенно бросалось в глаза даже не это. Поражал взгляд, которым женщина смотрела на появившегося в дверном проеме квартиры Гуся. Он даже поежился. Никто давно так не смотрел на него. С нежностью и любовью. С глубоким уважением и почтением. Пожалуй, никто вообще никогда не смотрел на него так! И поэтому, совершенно растерявшись, попав под магнетизм взора пожилой дамы, Гусь выдавил несвойственные его личности слова: «Здравие желаю, проходите в хату». Может быть, он насмотрелся накануне фильмов по кабельному телевидению, где как раз показывали «Вечера на хуторе близ Диканьки» - все-таки Рождество на днях. Или просто подсознательно обрадовался, что увидел этих женщин, а не посланников Мутного. В общем, в голове его все смешалось до такой степени, что вторая женщина оказалась на какое-то время вне поля его зрения.
***
«Сжала руки под темной вуалью,
Почему ты сегодня бледна?
Потому, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Это Ахматова. Мы так любили вечерами читать ее стихи и слушать, как в этой комнате почти под потолком звучала музыка слова. Потом непременно включали проигрыватель. Знаете, пластинки все еще у нас сохранились! Их так непросто было купить тогда. А у вас есть любимые мелодии? Впрочем, что я говорю! Вы слишком молоды, чтобы перебирать две-три мелодии. У вас их, должно быть, очень много. А вот мне уже хватает Моцарта и Баха. Хотя внучка считает, что мы могли бы обойтись одним Моцартом», - с этими словами пожилая дама повернулась в сторону молчавшей до сих пор молодой женщины.
И только теперь Гусь как бы прозрел. Он повернулся всем корпусом в другую сторону и выжидающе напрягся, как-будто ждал откровения. И не напрасно. Молодая женщина начала говорить так, словно долгие годы ждала именно этого мгновения, она смотрела перед собой невидящими глазами. И говорила, говорила. А Гусь внимательно слушал.
***
- Мы покинули эту квартиру давно. Сразу после того, как начались эти националистические выступления против русских. Знаете, у нас даже подъезд бензином один раз обливали. Но наши старушки дежурили каждый день во дворе. И вовремя успели всех предупредить. Наш подъезд, между прочим, был интернациональный. Мы – русские, гагаузы, молдаване, евреи, болгары, армяне и жильцы иных национальностей – все вместе отстаивали свое право жить в этом доме. Но потом даже молдаване стали уезжать за границу. Очень многие сейчас живут в Италии, Греции, Польше. И даже в Израиле! Представляете?
А мы вернулись на историческую родину – в Россию, как того и требовали местные националисты. Лозунг: «Чемодан, вокзал, Россия!» еще не забылся. Ах, как же это все произошло в одночасье! Откуда взялись националисты? Ведь вот что интересно – даже некоторые знакомые, молдаване по национальности, с которыми мы всегда были в хороших отношениях, в тот момент озлобились так, будто именно от нашего отсутствия на молдавской земле напрямую зависело их счастье! Но где теперь они? К тому же, что-то не заметно, чтобы «братская» Румыния им помогала! А Россия и газ поставляла за бесценок, и морально поддерживала. Да возьмите хотя бы Москву – ведь половина Кишинева там торгует! И никто их не обижает, никто не вспоминает зло, причиненное нам. Да и всем известна проверенная веками истина: Россия всегда воспрянет духом и выживет. А национальные окраины, словно вампиры, пившие из нее все соки, что с ними теперь? Думали, без России им станет лучше. Глупцы!» – и женщина поджала губы, потом добавила: «Вот Назарбаев – тот молодец! И Лукашенко тоже по-своему прав. Ладно, хватит о политике. Мы ведь не сказали, почему пришли. Понимаете, после смерти деда бабушке непременно хотелось еще раз увидеть нашу, то есть уже не нашу, квартиру. С ней так много связано. И хотя мы постоянно живем в России, но квартиру деда и бабушки недавно продали и решили купить что-нибудь в Кишиневе. Потому что мне по роду работы придется теперь часто здесь бывать. Хотя гражданство у нас остается российское. На всякий случай.
Конечно, агентство, в которое мы обратились, со временем нам что-нибудь подберет. А пока вот решили навестить наш двор. И зашли сюда. Но вы не волнуйтесь, мы сейчас уйдем. Я же вижу, вы куда-то торопитесь, - она окинула взглядом разбросанные вещи, - наверное, уже опаздываете». Молодая женщина выразительно посмотрела на спутницу. Та поспешно встала и стала благодарить мужчину за проявленное терпение и гостеприимство. Внезапная, как острая боль, мысль прорезала сознание Гуся. Да, он предложит им купить эту квартиру. А уже с деньгами вполне может ехать куда угодно. А поскольку он сам себе адвокат, то в своей конторе оформит все формальности за каких-нибудь сорок минут. И он произнес вслух: «А знаете, уважаемые, у меня для вас есть сюрприз!»
***
Сегодня это случится. Он сделал это! Гусь купил-таки для него вожделенную квартиру. Поднимаясь по ступенькам, - лифт не работал уже несколько месяцев, поскольку с электричеством в Молдавии были частые перебои, - Мутный предвкушал встречу с прошлым. Думал он также и о будущем.
«Итак, первый шаг сделан. Теперь надо найти Ее. Уже задействована вся поисковая служба. Но ведь это дело времени. Займемся пока квартирой», - он специально отпустил охрану, чтобы никто не испортил таинство встречи. Пусть в пустой квартире он будет один. Мысленно Мутный готов был услышать музыку прошлого. Уже перед дверью квартиры подумалось: «Кажется, в последний раз бабуля слушала Моцарта».
И мужчина вставил ключ в дверной замок.
***
В коридоре было непривычно пусто. Но пахло как бы жилой квартирой. И это показалось странным. Мутный прислонился к стене, присел на корточки, закрыл глаза. И снова воспоминания унесли его в 1982 год. Послышалась тихая музыка. «Ничего себе, ну у меня и сила внушения! Даже музыку слышать начал», – подумал мужчина, и, не открывая глаз, стал прислушиваться к музыке. Она стала громче. Действительно, это был Моцарт.
«Если так и дальше пойдет, скоро начнутся зрительные галлюцинации. Вот только глюков мне и не хватало для полного счастья!» - и он открыл глаза, встал, резко выпрямил спину. От этого движения что-то хрустнуло и больно отозвалось где-то в области крестца. Мужчина ойкнул и снова присел. Но даже эта смена в настроении никак не повлияла на громкость музыки. Она по-прежнему звучала. И тогда Мутный всерьез испугался. Не может, ну не может он слышать эту музыку! Но очень скоро в его сознании верх взял прагматик. «Так, если звучит музыка, значит, есть ее источник. Да здесь просто хорошей звукоизоляции не хватает. Соседи, наверное, знают, что в квартире давно никто не проживает, вот и пользуются. Включают на всю катушку музыку». И человек, вполне покончив с временным проявлением сентиментальности, решил осмотреть вновь приобретенную недвижимость.
«Начнем с Ее комнаты», - он решительно двинулся в глубь квартиры. Музыка усиливалась. Открыв дверь, мужчина замер на пороге комнаты. Спиной к нему сидела Ее бабушка и слушала старый проигрыватель. Моцарт заполнил теперь не только комнату, но и коридор. Музыка была такой громкой, что его шагов бабушка даже не услышала. Она отбивала такт рукой по подлокотнику старого кресла. У видавшего многое мужчины потемнело в глазах. Он привык к разборкам, заказным убийствам и грубости. Но к такому простому повороту событий оказался морально не готов. И от этого неожиданного сюрприза самой Судьбы ему стало нехорошо. Он тихонько вошел в комнату и прислонился к стене. Ноги были, словно ватные. Из глаз потекли слезы. Последний раз он плакал на похоронах матери много лет тому назад. Слезы – это слабость, так внушал он себе. Но сейчас даже не думал их вытирать. Он их просто не замечал. Одна-единственная мысль сверлила мозг: «Если бабуля жива, значит …» Он не мог додумать мысль, потому что не знал, что именно это значит. Но на душе стало так светло и приятно. И он уже не сопротивлялся слезам, своему настроению, музыке. Постепенно мелодия захватила его, а воспоминания лавиной накрыли сознание. И когда от полноты чувств он всхлипнул, это совпало с окончанием произведения Моцарта. От резкого немузыкального звука бабушка вздрогнула и повернулась в сторону звука. И тут же онемела. Так они смотрели друг другу в глаза, наверное, целую вечность. Все, что отделяло их от прежней жизни, куда-то пропало.
***
Когда все выговорились, в окна уже глядела луна, падал тихий рождественский снежок – редкость для теплолюбивого Кишинева. Вечерело. На улице слегка подмораживало. В воздухе стоял запах новогоднего коктейля: мандаринов, хвои и шампанского. От такого сочетания любой душе полагалось иметь сентиментальное состояние.
Ирина Шейбак
Инопланетянин
Утро этого понедельника началось для меня со стирки. Затем последовала обычная программа – приготовление обеда и уборка. Я взялась за пылесос и под его равномерный гул заголосила очередную песню. Это был прекрасный способ отвлечься от монотонного труда, который я терпела, но не любила. К тому же, никто не подслушивал мои вокальные упражнения. И вот пою я себе и мучаю пыль на ковре. Вдруг слышу как бы покашливание. Машинально отмечаю, что звукоизоляция в нашем доме от гула пылесоса не меняется. Видимо, сосед приболел. И продолжаю себе петь. Но уж как-то особенно фальшиво прозвучала у меня верхняя ми. Я не люблю фальшивых нот и потому, бросив пылесос не выключенным, бегу к пианино и беру ми второй октавы. Удовлетворенно повторяю ноту и хочу возвратиться к незаслуженно брошенному пылесосу. По квартире в отсутствие домочадцев я двигаюсь, как молекула в колбе, когда рассматривают пример броуновского движения. Начальная скорость старта в домашних условиях у меня всегда приличная, поэтому и летят то стулья, то тарелки куда попало. Но на этот раз стул упал не оттого, что я придала ему ускорение. Это было закономерной реакцией на увиденное. Ну подумайте сами, вы встаете со стула и хотите бежать к пылесосу, а прямо перед вами стоит мужик в синем комбинезоне и вежливо так говорит: «Здравствуйте, а где тут у вас выход?» Меня чуть «Кондратий не хватил» заживо и навсегда!
Хорошо, что ступором я не страдаю, потому отреагировала адекватно (как говорится, какой вопрос, такой и ответ): «У нас выход там, где и всегда! А вот где у вас вход?» Повисла недолгая пауза. Мужик посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «В принципе войти можно везде. А вот выход всегда один. И он может не совпадать со входом, ибо…» Не дав ему развить философские размышления, я резко перебила фразу довольно грубым вопросом, (хотя мой муж считает невежливым отвечать вопросом на вопрос, в чем я лично никогда согласия не давала!): «Мужик, тут всего три выхода: либо ты вор и тогда не ясно, зачем тебе со мной дискутировать, про выход надо было думать заранее. Либо ты Людкин хахаль и ее муж неожиданно вернулся со смены, а эта зараза катапультировала тебя на мой балкон. И тогда, извини, я тебе дам пинка, после которого выход найдется сам. Ну и последний вариант: возможно, ты инопланетянин. И это наводит на мысль о безвыходности ситуации. Я ведь понятия не имею, что вам там на вашей альфа Центавре или Сириусе рассказывали про наши малогабаритные квартиры. Короче говоря, давай быстро выбирай подходящий вариант, а мне пылесосить надо». И пока мужик ошарашено смотрел на меня, я пошла и выключила пылесос. Думаю себе: «Дураки все мужики, хоть бы даже инопланетяне. Я отвлекающий маневр совершила, выключила пылесос. А сейчас в любой момент могу заголосить про пожар – не даром голос тренировала все утро – соседи выскочат сразу, потому что пожар у нас в доме как раз на той неделе случился». И вот я уже набрала полные легкие воздуха, сложила в уме текст про пожар. А мужик-то и говорит: «Не надо про пожар! Ничего не горит. Просто скажите, где я могу отсюда выйти». Ну тут меня прорвало: «Про пожар ему не надо! А про что надо? Про дураков, которые неизвестно как заходят в квартиру, а выйти из нее сами не могут! И почему ты думаешь, что я буду про пожар кричать?» Эта мысль пришла как-то запоздало, но заставила включиться любопытство. Мужик ответил сразу – четко и медленно, как-будто разговаривал с ребенком: «Про пожар уже кричали в соседней квартире. Просто вы не слышали за шумом пылесоса. А выход я не знаю где, потому что планировки квартир этого района мне неизвестны. Господи! Ну зачем я просил этого пьяницу!» И в полном отчаянии мужик сел прямо на пол. Он обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. От такого неожиданного поворота событий я сразу перестала нервничать. И задала очередной вопрос, машинально перейдя с «ты» на «Вы»: «Можете толком объяснить, кто Вы такой и как сюда попали?» Мужчина медленно поднял голову и устало ответил: «Я – просто человек, не инопланетянин совершенно. Моя жена сегодня родила дочку и сына. А посмотреть на них можно только через окно, потому что в роддоме карантин. Но окно находится на пятом этаже. Вот я и попросил соседа, который работает на такой специальной машине, как Вам объяснить попроще? Ну, с которой лампочки вкручивают на столбах. Понимаете?» Он почти безнадежно посмотрел на меня, в ответ я быстро закивала головой. Мужчина продолжил: «Сосед-то согласился мне помочь, но сказал, чтобы я ему денег дал на поллитру. А пока я детьми любуюсь, он сгоняет в магазин. Я, конечно, сразу согласился. Посмотрел на деток, порадовался. Но через какое-то время моя радость улетучилась. Соседа долго не было».
Меня начало мучить чувство вины. Вон, у человека такие события, а я к нему как к инопланетянину отнеслась! И чтобы показать свое внимание, участливо спросила: «Как долго – час-два?» Мужик оживился: «В том-то и дело, что весь день и всю ночь. Я уж налюбовался своим семейством вдоволь, но, простите, очень надо было спуститься вниз. Ну очень надо было!» Я полюбопытствовала: «И как же Вы поступили?» Мужчина ответил без энтузиазма: «Теперь вижу, что плохо поступил. Никак не выйду из этой ситуации. Понимаете, рядом был только Ваш дом. А внизу один человек как раз ставил машину. Я его попросил отогнать машину к фонарному столбу рядом с Вашим домом, сказав, что мой водитель на минуту отошел, а ключи он оставил в машине. И добрый человек мне помог. Но слезть я мог только на ближайший балкон. Короче говоря, Ваш балкон далеко не первый. И пока никто – представляете! – не показал мне, где выход!» Мужчина с таким чувством обиды сказал последнюю фразу, что мне стало безумно совестно за соседей и себя саму! Какие мы все-таки черствые еще! И все-то нам инопланетяне мерещатся, а простых жизненных ситуаций, которых в нашей стране хоть пруд пруди, мы не понимаем! И чтобы загладить свою вину, я накормила мужчину приготовленным утром обедом. И когда он уплетал за обе щеки, окончательно убедилась, что он – не инопланетянин.
|
